Понадобится немалая смелость, чтобы продолжать двигаться вперед, и еще бо́льшая смелость – спуститься вниз в долину замешательства и вступить в схватку с тем, что там находится. Многие из нас уже с этим сталкивались, когда решали освоить что-то новое. Мы уже бывали в долине замешательства, не очень-то понимая, как туда попали. Некоторые из нас продолжали бороться, другие, разочаровавшись, сдавались. По мере чтения книги вы можете снова с таким столкнуться. Чтобы перейти с холма хорошистов на холм отличников, вам потребуется нечто большее, чем указания и правила, – вам понадобится мужество, упорство и эмоциональный ум. Вам придется бороться и пройти через замешательство, чтобы к тому моменту, когда наступит просветление, знания были достаточно глубокими. Единственная проблема, с которой вы можете столкнуться в долине замешательства, – это риск там застрять. Один из популяризаторов дзен-буддизма Дайсэцу Судзуки как-то сказал: «Если действительно хочется освоить искусство, то недостаточно просто освоить его технику. Необходимо выйти за пределы технических навыков, чтобы искусство стало “искусством без искусства”, черпаемым из бессознательного»{58}.

Власть в мире как – это власть не над чем-либо, а власть через что-либо, например через сеть, синапс или цепь, – это власть, которая объединяет, а не командует. Я бы хотел провести вас на холм отличников, и, как сказал однажды китайский философ Лао-цзы: «Даже путь в тысячу ли начинается с первого шага»{59}. Изменения, прогресс и личностный рост суть путешествие, и это слово я сознательно использую на протяжении всей книги. Отправиться в путешествие означает сконцентрироваться на процессе, а не на конечном результате, на том, как делать, а не что делать, на самом пути, а не на пункте назначения. Путь извилист по своей природе; во время путешествия придется испытать взлеты и падения, и путнику потребуется больше усилий, чтобы вскарабкаться на гору, чем спуститься с нее. Начиная с этого момента я буду использовать модель «двух холмов» для иллюстрации перехода от старого к новому, от восприятия к освоению, от знаний к пониманию. Поскольку кривая, которую я первоначально нарисовал, не вдохновляет на подвиги, я создал рисунок для наглядной демонстрации своих идей. Смысл, как вы уже поняли, тот же.

Итак, предлагаю резюмировать первые три главы данной книги. Поместим знания и модели поведения, которые легко приобрести или которые широко распространены, на холм хорошистов, а более новые концепции, которые мы обсуждали, – на холм отличников.

Как мы живем, как мы меняемся

Переходы, характерные для общества и бизнеса в последние десять лет – от накопительства к совместному использованию, от крепости к экосистеме, от разобщенности и укрывательства к гиперсвязанности и гиперпрозрачности, – гармонично сочетаются, делая акцент на как-стороне человеческого поведения, на том, как мы заполняем синапсы между собой и другими людьми. Мы отправляемся в наше путешествие, которое поможет нам понять и освоить как-стороны и научиться использовать их во всем, что мы делаем. На первом этапе мы погрузимся в себя – в процесс мышления и понимания, которые определяют очертания наших решений и действий по отношению к другим. Немного биологии, немного социологии, немного лингвистики и немного гольфа – этот раздел называется «Как мы думаем». Здесь мы начнем строить новую основу для понимания мира как.

В фильме «Изгой» актер Том Хэнкс играет Чака Ноланда – сотрудника курьерской службы FedEx, который после крушения самолета четыре года боролся за выживание на необитаемом острове{60}. Он выжил, хотя у него не было ничего, кроме смекалки, того, что он смог найти на острове, а также содержимого нескольких контейнеров FedEx, которые прибило к берегу после авиакатастрофы. Если вы спросите людей, о чем фильм, то большинство из них, скорее всего, будут говорить о героической борьбе человека за жизнь или – памятуя о безмерном желании Ноланда воссоединиться с невестой, ставшее для него главным стимулом, – о силе любви, которая помогает преодолеть любые препятствия. Как бы там ни было, в фильме имеются два момента, которые заставили меня задуматься о том, что у этой ленты совершенно иной посыл. Эти эпизоды настолько заинтриговали меня, что я связался по электронной почте с автором сценария Уильямом Бройлесом-младшим, чтобы уточнить, что́ же все-таки они с режиссером хотели донести до зрителя.

Первое, что меня поразило, – это дружба, которая завязалась между Ноландом и полуспущенным футбольным мячом, «выжившим» в катастрофе, – мячом, которому он в честь производителя дал имя Уилсон. Бройлес рассказал, что во время подготовки к работе, чтобы получше изучить все детали, он провел немало времени в одиночестве на пляже у моря Кортеса. Однажды он наткнулся на волейбольный мяч, прибитый к берегу. «Человек настолько социальное существо, – писал Бройлес, – ему настолько сложно существовать без духовной взаимосвязи с другим существом, что я, чтобы как-то справиться с одиночеством, наделил мяч человеческими качествами»{61}. Оставшись в одиночестве на острове, вы не нуждаетесь в этике или ценностях (если, конечно, не чувствуете себя обязанным пальмам или бананам). Вам не перед кем нести ответственность, кроме как перед самим собой, поэтому то, как вы собираетесь выживать, исключительно ваше дело. Создав воображаемого друга, Бройлес признал, что в человеке есть что-то такое, что заставляет его быть лучше, чем он есть на самом деле, ставить перед собой цель, направленную не только на себя, но и на других.

Второе событие, которое запало мне в душу, произошло уже ближе к самому концу фильма, когда спустя четыре года Ноланд доставляет адресату единственную уцелевшую посылку, прикрепив к ней записку со словами: «Эта посылка спасла мне жизнь». «Это была важная часть того человека, которым он когда-то был, – сказал Бройлес. – Ноланд стал тем, кто “связал” мир, кто наделил мир смыслом и сумел сдержать простое обещание доставить посылку от одного человека другому. Этот осознающий свою связь человек, который в течение такого длительного времени был отрезан от всех и вся, вернул свое место в мире, выполнив свое обязательство». Чтобы преодолеть это суровое испытание, Ноланду нужна была цель. Он осознал, что был не просто курьером, доставляющим посылки, – он был тем, кто держит слово. В моем понимании «Изгой» – фильм о том, как люди держат обещания, данные друг другу, о неотъемлемой потребности человека быть связанным с другими людьми и работать на благо других, а также стремиться к тому, что, на мой взгляд, является биологическим обязательством, – даже наедине с самим собой быть лучше. Я начал задумываться: может быть, нам как виду свойственно такое восприятие или, может, существует своего рода биологический фундамент, благодаря которому мы становимся теми, кто мы есть? Действительно ли необходимость налаживать связи с другими заложена в нас?