Припомнив любимую мысль старины Сократа: «Брак есть зло, но зло необходимое», Родион сдался. И согласился на все. Матушка залилась слезами счастья, сообщив, что у нее припасена чудесная партия: барышня с отличным приданым, свой домик в Васильевской части обещан, так что внукам будет где разгуляться. А будущий тесть спит и видит, чтоб породниться с полицией. Остается только назначить знакомство молодых и смотрины жениха. Родион на все был согласен. Но как только дал окончательное слово, случилось странное: организм перестал принимать пищу. Просто отказывался есть. Не желал, и все. Только воду принимал чуть-чуть. Словно взялся измучить своего владельца окончательно. Короче говоря, Родион не ел уже с неделю. Отчего заметно осунулся и отощал. Но и такого жениха на Васильевском были рады видеть. Смотрины назначены на сегодня.

Выслушав повесть, какой не было печальнее на свете, Лебедев цинично хмыкнул:

– Эх, вы, Дон Кихот упитанный! Только подумать: страдает от любви! Хотя и не такой уж упитанный. Довел себя до ручки. Мой совет: выкиньте дурь из головы, и давайте сегодня вечерком, как невесту посмотрите, наведаемся к актрискам. Пора вам познать женщин во всем многообразии. А жена потом спасибо скажет, да…

– Обязательно. Но сначала дело закончить надо. Не считая этих суток – два дня осталось. Мне уже значительно лучше… – Скинув плед, Родион резко встал и вовремя ухватился за край стола. Помещение малость штормило.

Разразившись выражениями, на какие был мастер, так что извозчики порою заслушивались, Лебедев поклялся, что на его помощь в оживлениях можно не рассчитывать. Никогда.

– И вообще, пока кое-кто сопел в тепле и уюте (что было истинной правдой), другие не сомкнув глаз бились над задачкой…

Родион одарил хоть кислой, но улыбкой:

– Задачка сдалась?

– Куда денется… – Аполлон Григорьевич подтолкнул жестяную баночку с белой мазью. – Знаете, что это такое?

– Все проспал, извините.

– Косметическое притирание. Или крем, как угодно.

– Барышня следила за красотой. Что в нем необычного?

– Пусть нам ответит логика.

– Наверное, что-то в составе…

Лебедев строго погрозил пальцем:

– Нечего умничать… Средство на первый взгляд безобидное. Намешано всего понемножку. Но главный компонент – сулема. Причем количество впечатляет. Все остальное как мелкие добавки и для приятности запаха. Понимаете, что это значит?

– Лихачева втирала в кожу…

– Именно так. Причем сама. Никто не заставлял. Регулярно по утрам или вечерам. Каждый раз ртутная соль попадала в организм и постепенно накапливалась до устрашающих доз. С одного раза ничего не будет, но если втирать год, отравление неизбежно. Хотя лицо трупа пахло приятно.

Оказывается, обоняние эксперта никарагуанский табак не убил. И вообще сделал острее. Просто чудеса и фокусы.

– Какой эффект может быть от этого крема?

– Что-то вроде отбеливания. Создает приятную бледность кожи.

– Веснушки! – вспомнил Родион. И было достаточно.

Лебедев нехотя признался:

– Прыткий вы, юноша… Не зря с вами вожусь. Честно говоря, я восхищен: изящно придумано. Не то что подсунуть серную кислоту вместо желудочных капель, да.

– Пятна на скулах – серьезный изъян. С таким на конкурсе красавиц делать нечего.

– И правильно. Конопатая баба, пардон – барышня, совсем не тот конфитюр. Лично я не люблю конопатых. Хотя, говорят, шведам нравится. Извращенцы, честное слово.

– Обычные средства помогают мало?

– Lentigo очень живучие, да.

– И тут откуда ни возьмись появляется надежное средство…

На боках жестяной шайбочки не нашлось адреса магазина или эмблемы фабрики. Не было их и на крышечке. Средство искрилось жирным блеском, пахло заманчиво и вообще выглядело исключительно безобидным. Так и хочется пальчик сунуть. Даже чиновнику полиции. Что же говорить о барышнях, у которых нет железной воли, а только страсть к красоте.

– Кто мог изготовить подобное?

– Похоже на кухонное варево.

– Такое возможно в домашних условиях?

– Элементарные кастрюли и мешалки. Никаких запрещенных или строго контролируемых веществ.

– А как же сулема?

– Можно купить в магазине химических реактивов свободно. Ничего удивительного. Бывают яды куда более доступные. Дайте свежим ландышам постоять в воде, цветочки выкиньте, а жидкость подмешайте в чай – эффект обеспечен… О чем задумались, коллега? Страшно жить стало? Я вам не такое расскажу…

Действительно, Родион погрузился в легкое оцепенение, которое нападало, когда логика стремительно ломала старые цепочки и пыталась строить новые. Цепочки плохо вязались друг с другом. Были соринки, мешавшие прочности. А что вы хотите: ковать логику – это не фокусы показывать. Тут сосредоточенность нужна и аккуратность… Ну, ладно…

– Здесь не библиотека, чтобы в раздумья погружаться, – обиженно сказал Лебедев. – Небось думаете, кто следующая жертва, обещанная фокусником?

– Угроза, безусловно, существует. Опаснее влюбленного вампира.

– Поверили в россказни?

– Пока непонятно, для чего убита Лихачева таким способом, мы слепы и бредем наугад. Убийца нас опережает. Неясны его истинные цели. То есть реальные.

– Как же аромат крови? Куда уж реальнее.

Но вместо ответа Родион вдруг спросил:

– Что для женщины важнее любви?

Криминалист заурчал не хуже чайника:

– Красота ее личности! Что же еще?

– А если у красоты есть соперница?

– Даже страшно подумать, что может быть! Мои нервы не способны это вынести! – Лебедев трагически закрыл лицо холеной ладонью. – Красота убивает!

– Вы так думаете?

– Не я, вся история этому учит. Помните, как называлась искусственная мушка, которую дамы при дворе Короля-Солнце клеили себе у глаза?

– Assassine, кажется…

– Вот именно: убийца!

Ванзаров принялся суетливо вертеться, словно искал пальто со шляпой:

– Спасибо, Аполлон Григорьевич, вы очень помогли.

– Куда собрались? Хоть в себя придите!

– Некогда, забежать надо, тут поблизости… Буду держать вас в курсе…

– Уж извольте не забыть старика. И Санчо Пансу вашего не забудьте, небось уже в участке с фонарем под мышкой. Славный мальчишка. Куда приятней вас. Постойте, Орсини увидите?

– Возможно.

– Передайте вашему охотнику на вампиров от меня нижайший поклон. Вот такой… – И Лебедев показал от полу вершок с ноготком. Чем остался крайне доволен. Нет, господа, все-таки в полиции служат циничные личности.