– А когда мы отправимся в Луизиану? – спросила Эмили.

– Десятого апреля, моя крошка, – ответил отчим.

– Значит, через две недели, – огорченно сказала Эмили.

– А теперь вам пора, – сказала мать Оталия, обращаясь к молодоженам, и, обернувшись к Эмили, распорядилась: – Ступай в свою комнату, Эмили.

Новобрачные поблагодарили монахинь, попрощались с гостями и пешком, взявшись за руки, отправились на квартиру Маргариты, где слуги уже накрыли стол для праздничного ужина. Месье Клод Дюпюи, владелец дома, знал, что его квартиросъемщица выходит сегодня замуж за джентльмена, который часто захаживал к ней. Поэтому месье Дюпюи и его жена вышли на крыльцо, чтобы поздравить Маргариту и Бо.

Подав свадебный ужин в маленькую гостиную, слуги удалились в свои комнаты, располагавшиеся в мансарде. Стол был застелен белоснежной полотняной скатертью, в камине горел огонь, комнату освещали мерцающие свечи в серебряных канделябрах. На ужин были поданы устрицы, запеченные в сливках, укропе и белом вине, курица, фаршированная сухофруктами, каштанами и хлебом, спаржа под голландским соусом, отбивные из баранины, картофель, стручковая фасоль, свежие круассаны, сливочное масло, сыр и бутылка шампанского. На буфете стоял генуэзский пирог, фрукты и еще одна бутылка шампанского.

– Клэрис и Луи устроили нам настоящий праздник! – восхищенно воскликнул Бо, отведав устриц.

– А я уверена, что этот ужин – дело рук моей тети, – заявила Маргарита. – В душе она настоящий романтик.

Маргарита положила себе на тарелку кусок курицы.

– О Боже, как вкусно! – воскликнула она, попробовав блюдо.

Наблюдая за тем, как она ест, Бо поражался ее хорошему аппетиту.

– Ты любишь поесть? – спросил он.

Маргарита положила себе на тарелку картофеля и спаржи.

– А вы боитесь, что я растолстею, месье д'Обер? – Она слизала кончиком языка следы голландского соуса с губ. – Я всегда много ела. Чарлз говорил, что ему во мне понравился прежде всего мой здоровый аппетит. Другие девушки, заходя из бального зала в буфетную, клевали как птички, а я ела с явным удовольствием.

Маргарита взяла пальчиками кусочек картофеля со своей тарелки и положила его в рот Бо.

Поймав ее руку, он облизал ее пальчики.

– Ты просто бесподобна, – промолвил он. Маргарита улыбнулась.

– Не хотите ли отведать десерта, месье? – спросила она.

– А что вы предлагаете на десерт, мадам д'Обер?

– Фрукты и генуэзский пирог, – с невинным видом ответила Маргарита, поддерживая этот двусмысленный разговор.

– Пожалуй, мы съедим это несколько позже, – сказан Бо, вставая. – А сейчас нас ждут более приятные удовольствия, Маргарита.

Он подал ей руку и, когда Маргарита встала, заключил ее в объятия.

– Неужели это не сон? – промолвила Маргарита. – И я действительно твоя жена, Бо, и мы уедем из Франции через несколько недель?

– Да, моя любовь, да, – целуя ее, ответил он.

– Я люблю тебя, – сказала Маргарита.

– Я знаю. Я тоже люблю тебя.

Из ее глаз хлынули слезы.

– О, Бо, разве ты можешь любить меня после того, что со мной было? Я в неоплатном долгу перед тобой за то, что ты взял меня в жены.

Маргарита обвила руками его шею и спрятала лицо на его груди.

Он поднял ее голову и нежно поцеловал в губы. Дрожь возбуждения пробежала по телу Маргариты; она ощущала, что Бо охвачен страстью, и это чувство передалось ей. Поцелуи Бо стали более жаркими, податливые губы Маргариты разомкнулись, и его язык проник в ее рот. Бо стал осыпать Маргариту поцелуями. Не в силах больше сдерживаться, Маргарита в порыве страсти начала раздевать своего мужа. Она развязала его шейный платок, сняла сюртук и расстегнула рубашку. Маргарита заметила, что на Бо не было нижней сорочки. Может быть, он не надел и кальсоны? Она решила проверить это и попыталась расстегнуть брюки.

– Я не ношу кальсоны, – прошептал ей на ухо Бо, и Маргарита покраснела до корней волос, поняв, что он читает ее мысли.

– Я тоже не надела нижнее белье, дорогой, – пролепетала она.

Бо засмеялся. Он расстегнул перламутровые пуговицы на ее платье и спустил лиф. Лаская обнаженную грудь своей жены, он целовал ее плечи и шею, сгорая от страсти.

– Вы просто восхитительны, мадам д'Обер, – шептал он. – Я не могу устоять перед вами. Скажите мне, что вы тоже хотите меня.

– О да, месье д'Обер, я очень хочу вас.

Маргарита потерлась ягодицами о его пах, и пенис Бо начал наливаться силой и затвердевать. Но Бо хотел, чтобы эта ночь отличалась от всех предыдущих и стала незабываемой для них обоих. Он развязал пояс на ее юбках, и они с шуршанием упали на пол у ног Маргариты. Теперь на ней были только шелковые чулки с подвязками и кремовые атласные туфельки с жемчужными пряжками.

Отступив от жены на шаг, он залюбовался ею.

– О Боже, Маргарита, ты – само совершенство! Ты похожа на мраморную скульптуру Венеры.

Маргариту рассмешило такое сравнение.

– А вы, сэр, вижу, и не думаете раздеваться? Вы так всю ночь и простоите в расстегнутой рубашке и полурасстегнутых брюках рядом с обнаженной богиней?

Бо засмеялся и быстро разделся.

– Я и не знал, мадам, что богини ходят в шелковых чулках и соблазнительных подвязках. Нет, нет, не снимай их! Они возбуждают меня.

Бо присел на диванчик, снял свои коричневые кожаные ботинки и чулки и подозвал Маргариту.

– Сядьте мне на колени, мадам д'Обер, – попросил он. – Настало время проявить всю испорченность, на которую вы только способны.

Маргарита сунула пальчик в рот и пососала его, лукаво поглядывая на Бо. Потом она медленно вынула палец изо рта и провела кончиком языка по губам.

– Значит, я могу немного поозорничать, месье д'Обер?

– Да, дорогая. Вы испытываете мое терпение.

И, схватив Маргариту за руку, Бо другой ладонью отшлепал ее по ягодицам. Маргарита вскрикнула от изумления.

– Теперь вы будете слушаться меня, мадам? – с наигранной суровостью в голосе спросил он.

– Не надо! Хватит! – воскликнула Маргарита, вырываясь из его рук. – Не смейте бить меня, месье!

– Что такое? – спросил Бо, притворно хмурясь. – Вы бросаете вызов своему супругу, мадам?

И он снова несколько раз шлепнул ее по обнаженным розовым ягодицам.

– О! О! Прекратите, месье д'Обер! Я обещаю вести себя как испорченная девчонка! Я сделаю все, что вы хотите!

Рука Бо проникла между ее бедер, и его пальцы погрузились в ее влажное горячее лоно.