— Нет. Я прочесала все районы, подобрала телеоников и переправила их в Цитадель. Никого из наблюдателей на месте не было. И рации их молчат.

— С телеониками все в порядке?

— Да, Иван. Они в норме.

Загайнов сдвинул брови и сказал:

— Думаю, это какое-то недоразумение. Но, на всякий случай, не покидай Цитадель до моего приезда. И держи при себе оружие. Как поняла?

Секундная пауза, а затем:

— Поняла тебя, Иван.

— Я прибуду как можно скорее. Со мной два твоих знакомых.

— Клов и Панч?

— Да. Примерно через полчаса мы будем на Эфиростате. Конец связи.

Загайнов выключил рацию и вернул ее Клову.

— Пора ехать, парни, — сказал он. — Договорим во время поездки.

Он двинулся было к своему автолету, но Клов громко произнес:

— И ты даже не взглянешь на то, что мы нашли?

Загайнов остановился. Обернулся и спросил:

— А вы что-то нашли?

Клов молча указал ему на обрывок рукава с эмблемой наблюдателя, который все еще валялся у бордюра. Загайнов прошагал к лоскуту материи, поднял его с земли и тщательно осмотрел.

— Странно, — сказал он. — Этот район патрулирую только я. Других наблюдателей здесь быть не должно.

Он снял с пояса небольшой пластиковый контейнер, запихал лоскут материи внутрь, сдвинул герметичный клапан, дождался, пока из контейнера откачается воздух, а затем снова повесил его на пояс.

— Исследуем эту штуку в Цитадели.

— Там есть лаборатория? — уточнил Клов.

— Да. И неплохая. Забирайтесь в свой автолет, ребята. Нам надо успеть вскарабкаться в Цитадель до темноты.

Дома, деревья, магазины и киоски за окном автолета были окутаны сумеречным светом, делавшим их призрачными и нереальными.

В панель управления был встроен небольшой экран, на котором Клов и Панч видели лицо наблюдателя Загайнова.

— У телеоника, обслуживающего этот район, сегодня выходной по недомоганию, — раздался из динамика, встроенного в панель автолета, грубоватый голос Загайнова. — Он весь день отлеживается в Цитадели.

— Телеоники создают деревья и воду, и у них это здорово получается, — сказал Клов, поглядывая на красные маячки автолета Ивана Загайнова, который скользил впереди. — А как насчет животных?

— Телеоникам запрещено воссоздавать живых тварей, — последовал ответ. — Наказание за это — лишение жизни.

— Жизнь за жизнь, — усмехнулся Клов. — Это разумный обмен. И однажды найдется телеоник, которого он удовлетворит.

Автолет Загайнова свернул за угол. Клов направил свой автолет за ним.

— Еще раз извините, что использовал сеть, ребята, — снова заговорил Иван. — Я принял вас за сборщиков.

— Кто такие сборщики?

— Сборщики… — Загайнов тихо выругался. — Эти ублюдки проникают на Землю по два-три человека и предупреждают вылазки в Области Незавершенного, выискивая и собирая ОВНМ.

— Особо восприимчивую наноматерию? — уточнил Клов, припомнив слова физика Таунсенда.

— Угу.

— Сборщики переправляют ее на Гею-Регину?

— Да.

— И что с ней там делают?

— Особо восприимчивая наноматерия — удивительная вещь. Ее невозможно разрушить. Ни сжечь, ни растворить. Эта дьявольская штука — самое прочное дерьмо, которое я видел в жизни. К тому же она способна в точности воспроизвести любую форму.

— И за это люди готовы платить огромные деньги?

— Нет, не за это. Они платят за то, чтобы ОВНМ перенесла их в Рай.

Клов слегка опешил.

— Каким образом? — спросил он.

Загайнов на экране поднес пальцы ко рту, словно держал в них невидимую сигарету, и «затянулся».

— Ее курят? — удивился Клов.

— Угу. Подмешивают в табак. Называется эта дурь «мескат». Сам-то я не пробовал, но говорят, что ощущения непередаваемые. Человек чувствует себя Богом и творит вокруг себя новый мир. Сначала все объясняли сверхреалистичными галлюцинациями. Но в последнее время ученые все чаще твердят о том, что мескат переносит человека в другую реальность.

— Гм… Интересная штука. Ее можно добыть только в Области Незавершенного?

— Да. Но не везде. Только вблизи Клоак. Ну, или в самих Клоаках.

— И как наши военные борются со сборщиками?

— Обычно их перехватывают и уничтожают в пространственном туннеле, по пути на Гею-Регину или обратно.

— Уничтожают?

Иван кивнул:

— Ага. Секретное распоряжение правительства — живьем бандитов не берут. Чтобы другим было неповадно. Лишь изредка делают исключения, когда им нужен источник информации, чтобы разом накрыть всю сеть — от заказчиков до посредников и исполнителей.

— Однако сборщики все равно шныряют по Земле?

— Ага. — Загайнов усмехнулся. — Некоторым идиотам море по колено. И это в общем-то оправданно: один из десяти сборщиков обычно проскакивает и становится богачом.

Загайнов сделал паузу, чтобы включить фары, а затем заговорил снова:

— На Земле творится много удивительных вещей, Клов. Иногда серая мантия сама создает странные места, не похожие ни на что. Их называют Парадизы. Если никто из людей не посещает Парадиз, серая мантия его уничтожает. Считается, что тот, кому удается найти Парадиз, становится бессмертным.

— И много таких «бессмертных» ты знал?

— Ни одного, — со смешком ответил Загайнов. — Но легенда-то красивая. Подъезжаем к лифту, парни! Сбросьте скорость и держитесь от меня футах в двадцати — мне нужно место для маневра!

Тори не обманула. Лифт поднял на Эфиростат меньше чем за минуту. Двери лифта открылись, и Клов увидел девушку. Она стояла возле стола, сжимая в руке плазменный пистолет, и смотрела на них напряженным взглядом.

— Тори! — окликнул Иван Загайнов, выходя из лифта.

— Наконец-то! — Девушка швырнула пистолет на стол и быстро двинулась навстречу прибывшим.

Они с Загайновым обнялись. Затем Тори отпрянула и посмотрела на Клова и Панча.

— С вами все в порядке? — быстро спросила она.

— В полном, — ответил капитан. — Была одна неприятная встреча с порождением серой мантии, но обошлось без ущерба.

Вскоре все четверо расселись за столом (обстановка в Цитадели ничем не отличалась от обстановки на самой станции). Загайнов посмотрел на Тори хмурым взглядом и распорядился:

— Рассказывай.

— Около двух часов пополудни я попыталась выйти с вами на связь, — сказала Тори. — Но ни один из вас не отозвался.