— До-он, — выдохнула я, видя лишь его изумрудные глаза и губы с чуть полноватой нижней, буквально зовущей втянуть её в рот и прикусить зубками.

— Обними меня ножками, цветочек, — прошептал муж, услышав мой полувслип-полустон. Стоило мне обвить его талию ногами, как горячие ладони соскользнули с моей спины, и, подхватив под попку, Донаван приподнял меня, потеревшись о ставшее доступным местечко своим возбуждённым органом. Задохнувшись от налетевших ураганом чувств, я выгнулась, прижимаясь к каменной твердости плотнее. Отчего мужчина зарычал и, наконец, накрыл мои губы поцелуем, терзая их со сминающей жадностью.

РАДМИЛА.

Властность, с которой целовал меня Донаван, отключила восприятие этого мира, оставив только горячие ладони, скользящие по спине и сжимающие мои ягодицы, непередаваемый вкус нежных и в то же время требовательных губ, и язык, сплетающийся с моим в страстном танце. Я обвивала мужскую талию ногами, всё интенсивнее потираясь о дарящий блаженство орган, выдыхая стон от каждого движения, и слушая утробное рычание отдающееся вибрацией в том месте, куда упирался член супруга. Уже давно я перестала просто принимать ласки Дона, о нет, этого мне было мало! С наслаждением я ласкала его в ответ, в восхищении гладя широкие плечи и налитые мышцы груди.

Вода, омывая нас, пришла в движение, давая понять, что Донаван, ни на секунду не прекращая меня целовать, выходит на берег. Я лишь крепче сжала ноги и, обнимая его за шею, теребила пальчиками жёсткий ёжик волос на затылке мужа.

Мягко опустив на покрывало, Дон с шипением оторвался от моих губ, и лёг на спину рядом, глядя в небо, тяжело дыша и прижимая меня к своему боку. Удивлённая таким поведением, я привстала на локте и посмотрела на принца. Взгляд сам соскользнул с его лица на тело, изучая накачанные мускулы и… Я не смогла удержаться и не провести по ним пальчиком, очерчивая чёткие линии косых мышц живота и кубиков на нём же, тем самым разжигая пожар между своих ног. Эти ощущения дарили такое наслаждение, что остановиться я уже была не в состоянии. Дойдя до резинки плавок, с любопытством положила ладонь на твёрдый бугор. От моего прикосновения он дёрнулся, и это движение тут же отозвалось внутри меня каким-то восхитительным спазмом. Вскинув изумлённый взгляд на мужа, заметила, что он лежит, закрыв глаза и сжимая кулаки до побелевших костяшек.

— Можно я на него посмотрю? — спросила, продолжая поглаживать напряжённый орган.

— Только если ты его поцелуешь, — усмехнулся Дон в ответ, явно решив, что после этой фразы я от него отстану. Но… точка невозврата, похоже, уже была пройдена, потому как вопреки его ожиданиям, меня просто накрыло лавиной чувств от его слов. Любопытство, предвкушение, нетерпение, осознание, как это развратно и порочно, разбудило такой костёр желания, что если бы я этого не сделала, просто сгорела бы в нём!

Оседлав мужские колени, я подцепила резинку единственной надетой на супруге вещи и потянула её вниз. Донаван медленно приподнялся, опираясь на локти. Отметив, как поражённо он на меня смотрит, смущённо прошептала:

— Только не говори, что передумал. У нас уговор: я смотрю за поцелуй! — он недоверчиво глядел на меня, так ничего мне не ответив. А я, опустив взгляд на освобождённый из плена ткани орган, приступила к его изучению.

Такой внушительный, перевитый вздувшимися венками, по которым я тут же провела пальчиком, удивляясь бархатистости кожи. Обхватила его ладонью и сжала, срывая стон с губ супруга. «Надо же, как можно быть таким твёрдым и нежным одновременно?» — промелькнула в голове мысль. Скользнув пальцами по стволу к основанию, я подалась вперёд и потёрлась щекой о горячую кожу так восхитившей меня детали мужского организма.

— Ты обещала поцелуй, — прошептал муж с рокочущими нотками в голосе. Раз обещала, надо выполнять! Осторожно прижалась губами к головке, легко её чмокнув. — Нет, цветочек, так не пойдёт! Лизни его, а потом возьми в рот, — выдали мне указания.

С опаской покосившись на мужа, провела языком от основания вверх и, обхватив губами, втянула в жаркую глубину рта. Положив руку на мой затылок, ласково погладив, Донаван плавно подался вперёд, отстраняясь и вновь повторяя движение. К моему удивлению, от его толчков мышцы моего живота сжались от желания, граничащего с наслаждением, сознание поплыло, и, всхлипнув, я начала посасывать скользящий по языку и упирающийся в нёбо член. Почувствовав мой отклик, мужчина ускорился, правда, придерживая меня так мягко, что я в любой момент могла отстраниться, но абсолютно этого не хотела. Чуть сместившись, прижалась горящим огнём местечком, что спряталось у меня между ног, к мускулистому бедру, от чего при каждом толчке напряжённого органа потиралась об него набухшей горошиной и, всхлипывая, тонула в пучине ощущений.

— Рада, я сейчас мало что соображаю и, возможно, пожалею об этих словах, но… Можно я кончу в твой ротик? — приподняв мой подбородок и посмотрев в мои глаза, спросил муж.

Не совсем понимая, что он имеет в виду, кивнула. Да какая разница! Низ живота пульсировал, требуя какого-то удовлетворения, и я точно знала: только Дон может мне его дать, поэтому была согласна на всё, что бы он ни предложил.

Рыкнув, супруг вернул ладонь на мой затылок и толкнулся в рот, проникая в горло, буквально три удара мужских бёдер, и я почувствовала горячую струю, ударившую вязкой жидкостью в нёбо, терпким вкусом растекаясь по языку. Это переполнило тело каким-то ликованием, совершенно потерянная для этого мира, я глотала, как сейчас до меня дошло, мужское семя, буквально задыхаясь от восторга.

Стоило слизнуть последние капли, Донаван сел, подтянув меня к себе, проник пальцами в трусики, мягко помассировал горящую огнём горошину и прижался губами к шее, целуя и прикусывая нежную кожу. Несколько круговых движений ласковых пальцев и, выгнувшись, я забилась в его руках, всхлипывая и шепча:

— О, боже, Донаван, о, да!

Подождав, когда схлынет волна моего наслаждения, муж провёл по моей щеке большим пальцем и тихо произнёс:

— Какая же ты сладкая, — чмокнув в губы, он откинулся на спину, утягивая меня за собой.

Одновременно с отступающим удовольствием начало возвращаться сознание, и как только я поняла, что произошло, на моих глазах выступили слёзы. Почувствовав горячую каплю, упавшую на его грудь, муж приподнял моё лицо и, испуганно вглядываясь в него, спросил:

— Что случилось, цветочек, что-то не так?

— Ты меня теперь презираешь, да? Я вела себя как…

— Т-ш-ш, — не дал он мне договорить, прижимая палец к губам. Опрокинув меня на покрывало, навалился своим телом сверху, и осыпая поцелуями моё лицо, зашептал: — Ты восхитительна! Нежная, невинная, но при этом такая дикая и страстная, что у меня взрывается от тебя мозг, моя фиалка. А за то, какое удовольствие ты мне подарила, я готов всю жизнь тебя на руках носить и целовать пальчики на твоих ножках.

— Но у нас ведь всего три недели осталось… — ответила с болезненно сжавшимся от этой мысли сердцем.