К этому времени друзья укрепились во мнении, что Ричард и Дора тайно женаты; Дора уже подписывала письма «Д. Форд». Перемена Ричарда не могла ее не задеть. Дора поставила его перед выбором. Как писал ее знакомый: «В конце концов, она потребовала от него решительный ответ касательно женитьбы и, заметив его уклончивость, недвусмысленно сказала ему, что уверена, по меньшей мере, в одном: если ей придется выбирать между предложениями протекции, она выберет самое выгодное из них. Если же он сочтет ее достойной быть женой, ни одно искушение не будет настолько сильным, чтобы оторвать ее от мужа и от супружеских обязанностей».

Этот разговор поставил точку в их отношениях, но Дора не печалилась. Она была популярной актрисой на пике карьеры. У нее были славные дети, на которых Ричард обещал не претендовать. Наконец, у нее был еще один поклонник, и какой! Принц Вильгельм, он же герцог Фитцкларенс.

* * *

Новый поклонник был полной противоположностью Доры Джоржан. Она радовалась, если в неделю выпадал один выходной – он день-деньской томился от безделья. Она заслуженно гордилась своей карьерой – он считал себя неудачником. Пожалуй, объединяло их лишь одно – стремление обрести семью.

Как и его старший брат Георг, Вильгельм был обделен родительской любовью. Но если наследнику перепадали хоть какие-то крохи любви, с младших сыновей был совсем другой спрос. Когда Вильгельму исполнилось 13 лет, родители отправили его мичманом во флот. Морская жизнь была более чем суровой, условия на кораблях – тяжкими, наказания – так просто чудовищными, только титул спасал Вильгельма от кошки-девятихвостки.

Первый год оказался для него самым удачным: юноша участвовал в битве у мыса Сент-Винсент, когда английский флот одержал победу над испанской эскадрой, и один из захваченных линейных кораблей назвали в честь принца. Но на этом его везение закончилось. Служба в Вест-Индии, пусть даже при наличии собственного корабля, тянулась скучно, а во время редких визитов домой Вильгельм только бесконечно выслушивал нотации родителей, которых раздражали его моряцкие замашки.

Услышав о безумии отца и предполагаемом регентстве брата, Вильгельм сбежал в Англию, надеясь, что Георг не оставит его своей милостью. Ко времени же его прибытия отец успел выздороветь настолько, чтобы отругать его за самовольную отлучку. После побега адмиралтейство категорически отказалось принимать принца обратно, и король, ворча, даровал ему титул герцога Кларенса.

Последнего герцога с таким титулом, по легенде, утопил в бочке с мальвазией его родной брат Ричард III. Георг тоже не жаловал младшего брата. Он привык проводить время с придворными остроумцами Шериданом и Фоксом, а с недалеким Вильгельмом ему было скучно. Как-то раз, желая угодить Георгу, Вильгельм предложил «жениться на какой-нибудь богачке», чтобы она уплатила его долги. «Да кто же за тебя пойдет?» – скептически отозвался Георг.

Принц Вильгельм

Вероятнее всего, Вильгельм и Дора впервые столкнулись лицом к лицу в июне 1789 года. По окончании пьесы Конгрива «Любовью за любовь» Вильгельм зашел за кулисы, чтобы показать актеру, игравшему моряка, как правильно завязывать шейный платок. Практичность герцога понравилась Доре, а он, в свою очередь, не мог устоять перед ее обаянием. Как и все дети Георга III, Вильгельм был завзятым театралом и даже участвовал в любительских постановках. Актриса не могла его не увлечь.

Когда последний след Ричарда испарился в небытие, Вильгельм отправил очередное письмо брату, своему равнодушному конфиденту: «Ты можешь преспокойно поздравить меня с моим успехом: все уже устроено: они никогда не были женаты: тому у меня имеются все доказательства, и даже юридические… Моя уверенность в твоей ко мне дружбе не позволяет мне ни на момент усомниться, что ты, дорогой брат, благосклонно отнесешься к женщине, которой заслуженно принадлежит мое сердце и доверие и которая даровала мне столь много однозначных и прочных доказательств своей необычайно прочной ко мне привязанности». (Эпистолярный жанр ему тоже не давался.)

Как и все в нем, его ухаживания были неуклюжи, но Дору подкупала его доброта и искренний интерес ко всему, что ее касалось, – к ней самой, к ее карьере, к ее детям.

* * *

Как только столичное общество узнало, что Дора стала официальной любовницей Кларенса, из типографий хлынул поток карикатур. Особенно доставалось ее псевдониму, ведь на тогдашнем сленге слово «джордан» означало ночной горшок. На одной из самых жестоких карикатур художник Гиллрей изобразил огромный горшок с трещиной, куда с трудом и безуспешно пытается пролезть герцог Кларенс. За годы в театре Дора нередко сталкивалась с критикой, но с такой травлей – еще никогда. От потрясения она заболела, и Вильгельм пригласил к ней лучших врачей. Всеми правдами и неправдами он пытался остановить памфлеты и карикатуры, и хотя у него ничего не получилось, Дора оценила его усилия и здесь.

С каждым днем неловкий, но заботливый Вильгельм нравился ей все больше. Она поняла, что в глубине души он очень добрый и ранимый человек. Такие неспособны на подлость. И не беда, что он никогда во всеуслышание не назовет ее женой. Главное – все равно любовь.

Запаса его любви хватило на 25 лет.

Но это были очень счастливые годы.

Дора сумела договориться с публикой, встретившей ее в штыки после того веера карикатур, клеветы и грязи. Когда, наконец, смолк свист в зале, Дора подошла к краю сцены… и просто заговорила. Не заученными репликами, а от души. Она объяснила, что и не думала бросать театр и отсутствовала только по болезни. А поскольку она честно служила обществу, то всегда считала себя под его покровительством. Это была не мольба, а слова честного человека. Они укротили зрителей.

Беззлобно посмеиваясь, лондонцы величали ее герцогиней, да и сама она подшучивала над своим положением. Однажды она рассчитала кухарку за какую-то дерзость. Взяв деньги, старуха-ирландка постучала шиллингом по столу: «А вот теперь, моя дорогуша, я как возьму этот “тринадцатник”, да как сяду на галерке, а как твоя королевская светлость выйдет мне поклониться, уж так засвищу да затопаю твоему королевскому высочеству, что мало не покажется».

Казалось, жизнь наладилась и бесконечной чередой потекли размеренные будни. Несмотря на беспрестанные беременности, Дора продолжала выступать на сцене, в том числе и в ролях мальчиков. После двух выкидышей она родила герцогу первого сына в 1794 году. На радостях Вильгельм нарек его Джорджем в честь своего кумира Георга. В 1795 году родился второй сын Генри. Затем с небольшими интервалами начали появляться другие дети: в 1796 – София, в 1798 – Мэри, в 1799 – Фредерик (Фреддлз), в 1801 – Элизабет, в 1802 – Адольфус (Лолли), в 1803 – Августа, в 1805 – Августус (Тус). Последнего ребенка, дочь Амелию, Дора родила в 1807 году в возрасте 45 лет.

Можно восхищаться не только плодовитостью миссис Джордан, но и ее бесстрашием. В XVIII веке деторождение было занятием поистине для сильных духом. Материнская смертность была настолько высока, что некоторые женщины загодя писали письма еще нерожденным детям на случай, если так и не доведется с ними увидеться и поговорить. Но миссис Джордан рожала здоровых малышей и через нескольких месяцев возвращалась в театр.