Мысли эти страшные, что стали словами, так и осели на коже липким страхом. Никто не знал, какие слова утешающие подобрать. Что ж теперь слезы лить, главное ведь не убили пока никого.

И вдруг в их разговор влез Димитру. Шмыгнул носом и проговорил:

— Я знаю, какой артефакт использовал ордынский хан, чтобы попасть в замок. Он мне его сам показывал, и я все хорошо запомнил.

— Запомнил он, — устало выдохнула Вайорика. — Не ты ли сам этот артефакт пронес в замок?

— Пронес, — кивнул Димитру, — потому что Тэмур обещал мне дать силу, обещал…

Вайорика гневно фыркнула и топнула ногой.

— Ой, молчи! Молчи, дракушор. Обещал ему Тэмур… И как только язык у тебя поворачивается его по имени называть! Как ты мог поверить ему?!

— Он рассказывал мне о том, как объединит наши государства, и тогда все заживут счастливо, а мы будем самым сильным государством, — пересказал свои мысли Димитру, но ни толики мальчишеской живости, ни одной искорки эмоций в его голосе уже не было.

— Он его очаровал, — сказала я Вайорике.

Она покачала головой и уставилась на единственное «окошко» в натянутой ткани кибитки.

— Не магией, а словами. Внушил ему ненужные мысли о силе и власти и умело манипулировал ребенком. Теперь ты видишь, Димитру, насколько опасен хан Тэмур, что даже ребенка готов использовать в своих целях?

Мальчик ничего не ответил, но несколько раз кивнул, и мне стало так его жалко, ведь Димитру желал лишь получить одобрение Василе — самого главного мужчины в его жизни.

Димитру хотел продолжить, что-то сказать нам, но тут послышались голоса, затопали ноги по камням двора, залязгали мечи и наша кибитка тронулась, поскрипывая колесами. Вот и все. Увозили нас, пленниц, в Орду.

* * *

Ехали мы долго, и никто нами не занимался, лишь через несколько часов мужчина, что закинул в кибитку огонька, принес похлебки. Осмотрел острым взглядом, словно лезвием полоснул, и одернул завес. Я передала миски, и мы поели в молчании; сил не осталось. Огонек тоже вел себя тихо, будто чувствуя, что лишний шум привлечет к нам нежелательное внимание и сидел около меня. Бурдюк с водой почти закончился, а как попросить воды, я не знала. Боялась, что из подлости у нас и эти крохи заберут, замучают жаждой, что мы будем готовы на все ради глотка, а терять достоинство я совсем не хотела, как и все мы.

— На привале я попрошу воды и место для ночлега, — сказала Вайорика, будто прочитала все по моим глазам. Теперь света хватало и можно было видеть, насколько мы все устали: тени залегли под глазами, кожа побелела и натянулась от нехватки сна.

— Вайорика, — вымолвила тихо Иринь, — не надо. Что им в голову придет попросить взамен такой услуге.

От этих слов по спине прошел ледяной холод, дрожью отозвавшись в руках. Что мы сможем сделать против мужчин, закаленных и стычками, и долгими походами? Скрутят и возьмут от нас, что захотят.

Вайорика поджала губы и отвела взгляд:

— Тэмур не дурак, не позволит причинить нам вред раньше времени. Мы же все-таки его трофеи.

— А ежели ему все равно? А…

Но договорить Иринь не успела, как полог резко откинули и внутрь заглянул сам предмет разговора. Хан был весел и раздражающе бодр. Его дорожный костюм почти не запылился, отделка из темной кожи блестела, натертая воском, меховой кант на плечах не скатался от ветра, а рукоять лука, что торчала из-за спины вместе с колчаном отливала позолотой, сверкая на солнце настоящим украшением. Тэмур не стеснялся демонстрировать ни свою силу, не богатство, считая остальных низшим сортом.

— Мои воины не приучены к манерам, птички. А дела не позволили мне проследить за всем должным образом, поэтому прошу извинить меня за столь грубое обращение. Прошу, отдохните в моем шатре. Все необходимое там есть.

Тэмур протянул руку Вайорике и улыбнулся, но не добро. Взгляд его окутывал липкой паутиной, что оседала на коже неприятными нитями. Хан вожделел Вайорику, и я видела, как застила стужа ее глаза, а потом я вспомнила, как он обнимал ее в зале.

И эта похоть была страшнее всего, ведь за ней стоял не просто сильный мужчина, но и наделенный абсолютной властью.

Вайорика быстро посмотрела на нас и сказала:

— Идемте, нельзя пренебрегать приглашением хана. Он оказывает нам милость.

И взялась за протянутую мужскую руку, сжав плотно губы.

Я посмотрела испуганно на Иринь, но она беззвучно кивнула и взяла за руку Димитру. Так мы и вылезли из кибитки, а когда оказались на земле, сердце мое заколотилось испуганным зайцем.

Мы были в пролеске около степных равнин. Но как же это было возможно!

Глава 12 (Василе)

Василе лежал на узкой деревянной кровати в комнате Иона и смотрел пустым взглядом на каменный свод потолка. Комната хоть и была небольшой, но света здесь всегда хватало для работы или чтения. Сейчас Ион углубился в одну из своих книг, выискивая рецепт, который помог бы унять боль в руке. Хан его не пожалел, всю руку обжег своей магией, вытягивая драконью силу, только вот подарок бога-медведя спас его: вытянул враг лишь толику силы, да и то та скоро развеется и не осядет внутри чужого тела. Не будь у Василе такого оберега, то никто не знает, чем бы дело закончилось.

— Господарь, встаньте же с лежанки. Пройдитесь по смотровым, потренируйте руку с мечником. Неужели ваше тело не просит зарядки?

— Оставь меня, Ион. Только и норовишь меня выкинуть из своей светлицы, думаешь обрету силу? Или надеешься, что ума моего хватит не кинуться за Лилей, а покорно ждать Больдо с новостями. Так вот знай — не хватит у меня благоразумия оставаться здесь. Так что держи меня своими заклинаниями на кровати, дабы хуже не стало.

Ион лишь головой покачал на неразумные речи своего князя и снова стал читать мудрую книгу. Сколько времени прошло, Василе не считал. Да и все равно было, ведь сердце все кровью истекло от страха и боли за Лилю и за его родных. Может быть, Иринь нашла способ сбежать, умная же княжна не по годам. А может, магию свою применила и вот буквально к закату солнца Больдо приведет их всех, запыленных, но целых и невредимых…

— Княже, ну не гоже лежать. Подымитесь хоть с кровати. Из комнаты не выпущу, но и телу будет полегче, ежели на разум свой вы махнули рукой, — как всегда строго отчитал его старик и провел узловатыми пальцами