Воспоминания болью отдались в сердце, и Ариэл невольно схватилась за грудь. Ее переживания за Сейджа вполне естественны, ведь они провели вместе столько времени, работая бок о бок, совершая длительные прогулки, ища пути взаимопонимания, несмотря на барьеры, их разделяющие.

Со временем у них выработалась своя система общения: они понимали друг друга по выражению глаз, по жестам. Ариэл часто удивлялась, как много можно сказать, не прибегая к словам. Сейдж обладал удивительной способностью выразить свои чувства простым поднятием бровей. Другой бы на его месте пустился в долгие рассуждения.

Как ни странно, они понимали друг друга лучше и знали больше, чем это принято в обществе, где мужчина и женщина руководствуются условностями, регулирующими их отношения. Бывали минуты, когда их взгляды встречались и они отлично понимали, что творится в душе у каждого. Смутное волнение охватывало Ариэл, и она, не в силах выдержать его взгляда, первой опускала глаза. Ее смущала и его улыбка — насмешливая, все понимающая.

Однако избежать его взгляда было намного легче, чем тех чувств, которые он вызывал в ее душе. Как часто по ночам, оставаясь одна, она размышляла над тем, что с ней происходит. Ворочаясь с боку на бок, она пыталась отогнать от себя тревожные мысли. Но сон не шел и перед ее мысленным взором вставали волнующие картины…

Как хорошо она помнит день, когда, споткнувшись, оказалась в его объятиях.

Еще не знавшая мужских поцелуев, Ариэл женским чутьем угадала: подержи он ее тогда секундой дольше, поцелуй бы напросился сам собой, и этому поцелую не было бы равных, скорее он был бы таким же диким и необузданным, как и сам маркиз. Единственное, чего она не представляла, так это своей реакции.

Вот и хорошо, все скоро закончится, и не надо будет больше размышлять над этим.

Несмотря на плохое предчувствие, Ариэл готовилась к званому обеду с присущей ей старательностью. Она была полна решимости встретить неизбежное с высоко поднятой головой и до последнего момента выполнять возложенные на нее обязанности. После долгого раздумья она решила предоставить составление меню заботам миссис Фаррел, с тем чтобы полностью сосредоточиться на тщательной подготовке Сейджа к предстоящему визиту.

Она работала не покладая рук, ложилась за полночь, когда они оба были измучены, и вставала чуть свет, чтобы начать все сначала. Но сколько она ни трудилась — все напрасно. В конце концов Ариэл была вынуждена признать, что где-то допустила серьезную тактическую ошибку.

Она так была поглощена работой, что не имела времени узнать, какое варево готовится на кухне, отвратительный запах которого заполнил весь дом. Ей некогда было даже подумать, во что одеть Сейджа к обеду, если он вообще захочет одеваться. Она сосредоточила усилия на том, чтобы научить его хорошим манерам, но, несмотря на все ее старания, он продолжал есть суп, уткнувшись в тарелку, держать бокал обеими руками и никак не мог научиться пользоваться разными вилками.

— Нет. Сначала эта вилка, — сказала Ариэл, ударив кулаком по столу с такой силой, что вилка подскочила и с грохотом упала на пол. — Сначала эта, затем — эта, а потом — та. Для первого блюда, второго и десерта. Неужели это так трудно запомнить?

Взглянув на Сейджа, она увидела, что он ее не слушает, а со скучающим видом смотрит в окно.

— Вы меня совсем не слушаете, — сказала она укоризненно. — Неудивительно, что вы до сих пор продолжаете есть суп чайной ложкой.

Сейдж равнодушно посмотрел на нее.

— Гулять, — сказал он.

— Я уже говорила вам, что мы сегодня гулять не будем. У нас слишком много работы. Пожалуйста, поднимите вилку.

Сейдж сложил на груди руки и откинулся на спинку стула. Они сидели друг против друга на одном конце длинного обеденного стола, и перед каждым находился прибор.

— Нет, — сказал он с явным вызовом, который она заметила еще вчера, во время визита мистера Пенроуза. Именно тогда, когда она так нуждалась в его поддержке, он открыто вышел из повиновения.

— Да, — сказала Ариэл, распрямив плечи.

— Нет, — ответил он снова.

Он поднял руку и, прежде чем Ариэл успела догадаться о его намерениях, смахнул тарелки дорогого фарфора и хрустальные бокалы на пол. Звук разбитого стекла эхом отдался по всему дому. Ариэл в отчаянии посмотрела на груду осколков на полу и с ужасом почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

Нет, она не заплачет, не доставит такого удовольствия сидящему перед ней недоразвитому, невоспитанному грубияну. Ей нет дела до того, что он, будучи пэром по рождению, в силу трагических обстоятельств вынужден был жить среди дикарей. Этот человек не заслуживает ее слез, и она будет только рада избавиться от него. Пусть тот, кто займет ее место, учит его хорошим манерам с помощью плетки — так ему и надо.

Ариэл вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее подбородка. Он повернул к себе ее лицо и внимательно посмотрел в глаза.

— Плачешь? — спросил он с нежностью. Ариэл фыркнула и смахнула слезы.

— Нет, я не плачу, — ответила она. — Я благодарна судьбе, что сегодня в наших тарелках не было супа.

Ухватившись за край стола, она поднялась:

— Урок окончен. Я распоряжусь, чтобы убрали осколки. Идите в свою комнату и одевайтесь к обеду. Уже пора.

Сейдж поднялся и носком ботинка отбросил кусок тарелки.

— Для обеда вам надо надеть жилет, пиджак и платок, — сказала Ариэл как само собой разумеющееся, решив, что такой подход избавит ее от дальнейших скандалов.

Отставив одну ногу и скрестив на груди руки, Сейдж молча смотрел на нее.

— Если хотите, Фаррел поможет вам одеться.

— Нет, — возразил Сейдж.

— Хорошо, тогда я…

— Нет.

— Тогда кто? — потребовала ответа Ариэл, чувствуя, что теряет терпение. — Миссис Фаррел отказывается иметь с вами дело, после того как вы запустили в нее мылом. Прислуга вас боится. Кто же вам поможет? Вы сами не сумеете правильно завязать шейный платок.

— Никаких платков.

Ариэл кивнула. Она ждала такого ответа:

— Как хотите, милорд. Я сделала для вас все, что могла. В дальнейшем вы сами отвечаете за свои поступки.

Ариэл повернулась и быстро вышла из комнаты, предоставив Сейджу действовать по своему усмотрению.

Ариэл была в гостиной, когда приехали граф и мистер Пенроуз. Горящий в камине огонь уютно освещал комнату, отбрасывая мягкие тени на розовые атласные шторы и красивую обивку стульев. В такой комнате хотелось расслабиться и обо всем забыть, однако настроение Ариэл не улучшилось. Она уже с полчаса ходила по комнате, стараясь успокоиться и встретить гостей с высоко поднятой головой.

На ней было ее лучшее вечернее платье, которое она впервые надела на свадьбу своей сестры Каролины. Сшитое из блестящего крепа цвета слоновой кости, оно было расшито по лифу мелкими хрустальными бусинками, напоминающими капли дождя; глубокое декольте отделано крученым бархатным шнуром изумрудно-зеленого цвета, а на высокой талии завязан такого же цвета бархатный пояс. Обулась Ариэл в мягкие лайковые туфли в тон платью, украшенные золотистым кружевом, а на шею надела изящное ожерелье из мелкого жемчуга, подаренное ей матерью. Даже тяжелые прямые волосы, не поддающиеся завивке, на сей раз она уложила в крупные локоны, красиво обрамляющие розовые щечки.