Приближенный Дюпле, капитан Паради, умолял адмирала отказаться от своего слова. Бурдонэ к тому времени уже понял, что с выкупом сморозил глупость, и настоял на офицерском суде чести, рассчитывая, что он освободит его от данного слова. Однако капитаны кораблей подумали, что это очередной виток схватки за власть, и поддержали своего адмирала: «Господин Ла Бурдонэ должен держать данное слово». А 8 октября 1746 года в Пондишерри вошла эскадра мессира Дордолена, и неразбериха только усилилась.

Состав эскадры Дордолена:

После смерти прежней фаворитки короля мадам де Шатору у Людовика появилась новая пассия — Жанна-Антуанетта Пуассон. Эту женщину тянуло в политику. В разгар войны она начала перетряхивать кабинет министров, братья Орри лишились своих постов, генеральным контролером финансов стал Машо де Арнувилль. В инструкциях, переданных Дордоленом, Бурдонэ приказывалось сдать все дела Дюпле и возвращаться во Францию.

13 октября случилось еще одно происшествие — у Мадраса разыгрался сильный шторм, корабли «Ли» и «Дюк д’Орлеан» разбились о камни, «Феникс» перевернулся, остальные фрегаты получили существенные повреждения. В один миг эскадра как боевая единица перестала существовать. Сломленный Бурдонэ 23 октября отплыл на Иль-де-Франс. Дюпле он писал: «Соглашение с англичанами я нахожу правильным и соответствующим нашему теперешнему положению. Если Вы думаете иначе о судьбе Мадраса, можете без колебаний следовать по Вашему усмотрению. С меня достаточно того, что я там водрузил знамя моего короля». На островах адмирал застал нового губернатора.

По возвращении во Францию он был обвинен в государственной измене и заточен в Бастилию. Лишь в 1751 году дело Ла Бурдонэ пересмотрели — оказалось, что адмирал скрупулезно выполнил приказания Орри и Фюльви. Бурдонэ был оправдан, но умер в 1753 году совершенно сломленным.

Однако вернемся к Дюпле и Мадрасу. Генерал-губернатор, чьи полномочия Париж подтвердил, изменил договор, подписанный Бурдонэ — теперь французские войска должны были покинуть город не 15 октября, а 15 января. Французы тянули время, чтобы найти в договоре юридические или логические нестыковки.

25 октября в спор о Мадрасе вмешалась третья сила — наваб Арката Анвар-уд-Дин с подачи англичан в ультимативной форме потребовал у французов уйти из Мадраса, угрожая войной. Его сын Марфуз-хан с тремя тысячами всадников 1 ноября атаковал Пондишерри, но небольшого гарнизона французов оказалось достаточно — горстка европейцев обратила войско индийцев в бегство.

На следующий день перед трехтысячным войском наваба в чистом поле оказались 200 французов и 300 сипаев. Несмотря на такой дисбаланс в силах, французы решили атаковать, и уже знакомый нам Паради приказал отряду построиться в две шеренги и открыть огонь плутонгами. Пока первая шеренга заряжала, вторая стреляла, и наоборот. Первым же залпом французы убили не менее 100 индусов. После третьего залпа пехота и конница Марфуз-хана постыдно бежали. Потери французов были смехотворны — три человека.

Отстояв Мадрас, французы начали претворять в жизнь план окончательного уничтожения города. Все имущество британской ОИК было арестовано. Купцам и ремесленникам предложили переехать в Пондишерри. Началось уничтожение всех укреплений города.

Однако эти планы были всего лишь мечтами. Британская торговля оказалась для индусов гораздо более важной, чем французская. Купцы просто отказались от переезда. Им пригрозили полной конфискацией имущества, но и это не помогло. В свое оправдание они говорили, что в Пондишерри им просто негде будет жить, ибо там есть всего лишь несколько достойных строений, Мадрас же — это настоящий торговый город, почти весь из камня. Оказалось, что военное решение проблемы не есть решение экономическое. Закупки британской ОИК в Индии к тому времени составляли примерно 350–400 тысяч фунтов в год, и это было больше, чем закупки всех остальных Ост-Индских компаний вместе взятых. Британская ОИК была для индийских раджей и навабов ключевым торговым партнером в регионе, основным источником золота, серебра, оружия, сукна и других европейских товаров. Французы при всем желании просто не смогли бы заместить британцев в такой торговле. И индийские купцы это прекрасно понимали.

Дюпле решил атаковать Куддалур, город, который после падения Мадраса стал новым представительством британской ОИК на Коромандельском берегу. Для нападения он выделил 1200 сипаев, 900 морских пехотинцев из бывшей эскадры Бурдонэ и 300 «свирепых кафров» из набранного адмиралом отряда. Общее командование осуществлял майор Бури. Ночью на подходе к городу бивак французов атаковала конница Муххамада-Али (около 8000 сабель). Сипаи запаниковали, побросали оружие и пушки и внесли чудовищную сумятицу в общие действия, Бури с трудом смог построить кафров и морскую пехоту в каре и отбить атаку. После этого о завоевании Куддалура не было и речи — войско развернулось и спешно отступило в Пондишерри. Англичане, имевшие значительный отряд в городе, не поддержали атаку индусов, что послужило основанием для размолвки с Муххамадом-Али. Тот заявил: «Когда мы пришли к вам на помощь и враг нас атаковал… вы сидели в своем форте. Ваши люди трусы, они хороши для торговли, но не для войны».

Дюпле не пал духом и попытался еще раз атаковать Куддалур, на этот раз со стороны моря. Для этого десант погрузили на большие лодки и катамараны. Однако ночью разыгрался шторм, часть лодок разбилось, катамараны залило водой, порох отсырел, и отряд вернулся в Пондишерри.

В ноябре около 2000 французских солдат снова осадили Куддалур, и сипаи уже рвались на стены, когда на горизонте появились английские корабли, везущие подкрепления. Французы опять отошли. В январе 1747-го Пейтон ушел в Калькутту, и Дюпле опять решил попытать счастья, однако англичане разослали по всему побережью блокирующие отряды и захватывали все суда французов и их союзников. Лишь в июле было решено еще раз атаковать злополучный город. Дюпле вовсю использовал шпионов, один из них должен был открыть ворота французам. Жена губернатора завербовала некоего Лоуренса, который вызвался взорвать мину и запустить французов в пролом в стене. Ночью отряд морских перебежчиков и сипаев подошел к стенам, но никакого пролома не обнаружил. Не допуская мысли, что Лоуренс может быть не перебежчиком, а английским шпионом, командующий отрядом Монвилль приказал принести штурмовые лестницы и лезть на стены. Как оказалось, британская разведка специально заслала Лоуренса к врагам, и англичане хорошо подготовились к атаке — французские войска просто расстреливали на узком пятачке из ружей и мелкокалиберных орудий. 200 сипаев было убито на месте, а остальные в панике разбежались.

8 декабря 1747 года в Индию вышел флот британского контр-адмирала Эдварда Боскауэна — тот имел приказ сменить Пейтона на посту командующего. Эскадра везла 3 миллиона фунтов стерлингов, большие запасы провианта, а также отряд из 450 солдат. После объединения со сменившим Пейтона коммодором Гриффином англичане могли бы