Вот некоторые показатели ДБ за прошлый год (в евро): активы – 1,63 трлн.; собственный капитал – 62,7 млрд.; обороты (валовые доходы) – 33,5 млрд. Численность сотрудников на конец прошлого года – 101 тысяча (самое большое количество сотрудников среди европейских банков). Самым неприятным для банка в прошлом году оказался показатель финансовых результатов. Вместо привычной прибыли, измеряемой миллиардами евро, ДБ получил чистые убытки в размере 6,77 млрд. евро. Капитализация банка оказалась до неприличия низкой – около 20 млрд. евро. Для сравнения: у британского банка HSBC (сопоставимого с ДБ по активам и другим показателям) рыночная капитализация в прошлом году «гуляла» в диапазоне 160–190 млрд. евро. В результате растущих убытков ДБ быстро стал терять капитализацию. Если в середине апреля прошлого года акция этого банка стоила примерно 33 евро, то в начале июля текущего года ее цена упала до рекордно низкой планки – 11,35 евро. Троекратное падение за год с небольшим. С начала года падение примерно двукратное.

Справедливости ради, следует сказать, что ситуация ДБ не уникальна. Вся банковская система Европейского Союза (да и Европы в целом) шатается. В любой момент может произойти обвал того или иного «системообразующего» банка, что спровоцирует банковский кризис в масштабах Европы. Брюссель проводил и проводит политику замалчивания реального положения дел в банковской системе Европейского Союза и зоны евро. ЕЦБ бодро продолжает рапортовать о том, что в Европе создается единая система банковского надзора, которая призвана держать ситуацию «под контролем». В сферу действия общеевропейского банковского надзора в настоящее время включено около 130 банков. Создаются централизованные европейские фонды для спасения «тонущих» банков, однако такие фонды пока существуют преимущественно на бумаге. Их формированию тихо противится Германия, которая не хочет в очередной раз выступать в качестве «дойной коровы» Европы. В свою очередь, ЕЦБ противится внедрению в банковскую систему Европы «Базеля 3» – новых стандартов достаточности капитала кредитных организаций, разработанных Банком международных расчетов. Вашингтон постоянно напоминает Брюсселю о «Базеле 3». Большинство европейских банков не в состоянии взять эту «планку»; в случае ее легализации ЕЦБ как институту банковского надзора надо будет у них отбирать лицензии и/или объявлять банкротами. Или же вливать в банковскую систему дополнительные сотни миллиардов евро для необходимой капитализации банков. В общем, до поры до времени Брюсселю удавалось загонять под ковер «мусор» под названием «нестабильность европейских банков».

Брексит стал достаточно мощным шоком, как для британских, так и для европейских континентальных банков. Это выразилось в резком падении фондовых котировок акций европейских банков, в том числе таких «тяжеловесов», как британские банки Barclays, Royal Bank of Scotland (RBS), и HSBC, швейцарские банки Credit Suisse и UBS, французский BNP Paribas, испанский банк Santander, итальянский банк UniCredit и многие другие. Конечно же, в этом списке жертв Брексит оказался и немецкий Deutsche Bank.

Одним из самых тяжелых после Брексит дней стало 6 июля. В эту «черную среду» европейский индекс Bloomberg, в который входят акции 500 европейских банков и финансовых компаний, снизился на 2,64 %, до уровня ноября 2011 г. Акции итальянского UniCredit подешевели на 3,3 %, немецкого Deutsche Bank – на 4 %, швейцарского Credit Suisse – на 1,7 %, британских Royal Bank of Scotland (RBS) и Lloyds Banking Group – соответственно на 6,0 и 6,8 %.

Главным «героем» первой декады июля, безусловно, стал ДБ. Ведь ему помимо Брексит достались и другие «нокауты», которых не удостоились ведущие банки Европы и мира.

Один из таких «нокаутов» — провал американским подразделением Deutsche Bank стресс-тестов, которые проводились банковским регулятором США (Федеральным резервом). Это своеобразный «экзамен», который в обязательном порядке проходят ведущие американские банки, и в добровольном порядке – дочерние подразделения иностранных банков. Все американские банки «экзамен» сдали (правда, один из них – банк «Морган Стэнли» – условно), а вот ДБ его с треском провалил. И это второй год подряд. Единственным утешением для ДБ может стать только то, что «двойку» получил также европейский банк Santander.

Другим персональным «нокаутом» оказалась оценка Международного валютного фонда (МВФ). В понедельник, 4 июля мировые СМИ раструбили новость: на основе изучения мирового финансового сектора МВФ назвал Deutsche Bank самой рисковой организацией глобального уровня. Вот ключевая фраза из заключения Фонда: «Deutsche Bank является одним из глобальных системно значимых банков, который потенциально может нанести ощутимый вред финансовой системе на мировом уровне». Главный источник нестабильности ДБ, по мнению МВФ, – большой объем «токсичных» активов. Сразу за ДБ в этом своеобразном антирейтинге МВФ следуют европейские банки HSBC и Credit Suisse. Следует обратить внимание, что МВФ выступил в непривычном для него амплуа. Обычно Фонд дает оценки отдельных стран и отдельных финансовых рынков. «Точечные» оценки отдельных банковских и финансовых институтов – прерогатива Центробанков и других финансовых надзорных органов и регуляторов. Даже упомянутый выше Совет по финансовой устойчивости старается воздерживаться от «точечных» оценок, хотя, наверняка, такие оценки с грифом «для служебного пользования» у него имеются.

Третьим персональным «нокаутом» ДБ стало сделанное одновременно с обнародованием оценки МВФ заявление премьер-министра Италии Матео Ренци. Его выступление было реакцией на обвинения со стороны европейских партнеров в адрес Италии. Мол, Италия – самое слабое на сегодняшний день звено банковской системы Европы. Аргументом для такого заявления стали абсолютные и относительные показатели «проблемных» кредитов на балансах итальянских банков. Матео Ренци возразил таким критикам: главная проблема Европы – Deutsche Bank. Итальянский премьер затронул тему, которую на протяжении нескольких последних лет ни политики, ни банкиры, ни журналисты предпочитали не ворошить. Это тема производных финансовых инструментов (ПФИ). Напомним, что именно бесконтрольный выпуск ПФИ, отсутствие финансового надзора над рынками ПФИ в значительной мере спровоцировали глобальный финансовый кризис 2007–2009 гг. У многих возникла иллюзия, что после кризиса эти инструменты куда-то «испарились». Нет, они никуда не исчезали, они находятся в громадных количествах на балансах крупнейших мировых банков. Матео Ренци раскрыл страшную тайну производных инструментов, впрочем, тайной она является лишь для людей, далеких от мира финансов. В интервью Reuters отметил, что «трудности, с которыми столкнулись итальянские банки в связи с плохими долгами, просто ничтожны по сравнению с проблемами некоторых европейских финансовых институтов в связи с производными инструментами». В другой раз он заявил: «Если проблема невозвратных долгов на евро, то вопрос производных инструментов в других банках, больших банках – на сотню. Именно такое соотношение: один к ста». После этого итальянец нанес окончательный удар: самым крупным держателем ПФИ в Европе является Deutsche Bank. Страшно сказать: несколько лет назад на балансе ДБ находилось таких инструментов на сумму 75 трлн. евро – примерно в 20 раз больше годового объема ВВП Германии. Сегодня этот показатель несколько снизился – до 40–45 трлн. евро. Тем не менее, это самая настоящая финансовая мина, способная взорвать не только Европу, но и весь мир.