он подчиненного, – работящий. Работать будем, что еще делать? Министр уже в курсе. Пока нет отмашки на запрет, производим следственные и оперативные действия. На нашем уровне. Лентищев в курсе, но доложишь по форме, только без особых эмоций. Действуй!

Меркульев было вскочил, но тут же замер на месте.

– Чего еще, подполковник?

– Прошу разрешения на захват группы Мамонтова.

Генерал снова побарабанил пальцами.

– Рано еще. – Цепков подумал немного и откинулся на спинку стула. – Пока не будет четкого приказа, ворошить это осиное гнездо не стоит. Но хорошо, что напомнил. В справке о Барсукове мелькнула фамилия Эйхман – зам по общим вопросам Главного управления МЖД. Что-то там скользкое просматривается. Вроде родственники они… дальние. Прощупать бы, минуя Комитет, может, зацепка какая найдется.

Меркульев кивнул:

– Понял, Василий Константинович!

– Вот и давай, действуй! – Генерал вновь погрузился в чтение какого-то документа.

Меркульев мягко прикрыл дверь кабинета, кивнул майору и в задумчивости направился к двери. Странная получилась аудиенция. Весьма странная… Столько двусмысленностей в разговоре с начальством он давно не наблюдал. Только намеки и недосказанности.

– Товарищ подполковник! – догнал его окрик ординарца. – Вам срочный звонок, оператор перевел его сюда.

Пожав плечами, Меркульев взял трубку. Выслушал и медленно вернул ее майору.

«Молодец, Борис. Подтвердил рассказ генерала».

Каменная громада Управления Московской железной дороги прекрасно вписывалась в тяжеловесную улицу Краснопрудную, разделенную надвое рельсами трамвая. Идущая от Каланчевской, мимо трех вокзалов, Казанского, Ленинградского и Ярославского, она в это время оказалась основательно забита транспортом.

Едва объехав заглохшую на повороте с Красносельской улицы «Колхиду», служебная «Волга» Меркульева нырнула в переулок и остановилась. Водитель, молоденький лейтенант с залихватскими усами, молча выключил двигатель и вопросительно посмотрел на Меркульева.

– Подождем, – меланхолично распорядился тот.

– Я покурю? – впервые за долгую поездку открыл рот водитель.

Меркульев пожал плечами. Парень счел этот жест за разрешение и вылез из машины, слегка зацепившись кобурой за дверцу.

«Дисциплинированный сотрудник», – отметил подполковник. Он сразу обратил внимание на более ответственное отношение к службе у сотрудников ГУВД. В родном РОВД было чуть проще – он знал всех, его знали все.

И не всегда отношения были формальными – за десять лет службы в оперчасти Чертановского РОВД Меркульев навидался всякого и поэтому очень дорожил отношениями. Он знал: иногда простое доброе слово, произнесенное, казалось бы, без особого умысла, могло принести такие результаты, которых не удавалось добиться долгими трудами. При этом он твердо знал – слово опасней оружия. Оружие убивает один раз, словом же можно причинять вред бесконечно.

В управлении все было и проще и сложнее одновременно. Проще, потому что отношения редко когда выходили за рамки уложений устава, а сложнее – потому что под глянцевой пленкой кажущейся безмятежности таились водоворот взаимных перекрестных интересов, дележка влияния и внимания начальства в своих интересах.

Сегодняшняя встреча с генералом – не первая, и он был уверен – не последняя. Минуя непосредственного начальника, она оставляла странное послевкусие. Заставляла напрягать мозг, выискивая скрытые сигналы и намеки.

Он еще не привык к этой двусмыслице, но прекрасно понимал – это свойство присуще любой организации подобного масштаба.

С точки зрения качества работы уровень ее повысился многократно. Ему предоставили просторный кабинет, аккурат между кабинетами Цепкова и Лентищева, выделили адъютанта и помощников, служебный автомобиль и массу уголовных дел, стекающихся со всей Московской области. К счастью, должность зама по особо важным делам помогала отсекать откровенную текучку, оставляя действительно важные дела.

Но даже при этом, загруженный административной работой до предела, он вел дело Мамонтова с маниакальным упорством. И причина была не только в служебных обязанностях, он это нехотя признавал, она была связана с внутренним удовольствием – все же это его зона ответственности, его проверенная и отшлифованная годами работа.

Вот и сейчас, с радостью оставив на помощников текучку, он выехал на оперативные мероприятия, по-простому – на встречу с Эйхманом, выполняя то ли приказ, то ли просьбу генерала.

В лоб, понятное дело, тут действовать не следовало, поэтому Меркульев побеспокоился заранее. Давний его приятель и сослуживец, Мартынов Серега, с год как служил в Главном управлении пожарной охраны. Уговорить его не составило труда – Меркульева уважали и понимали: если он просил – значит, дело действительно важное. Впрочем, и он отвечал своим многочисленным приятелям тем же.

– Ого, Саныч! Впечатляет! – прервал его размышление Мартынов, внезапно появившийся в приоткрытом окне машины.

– Серега! – Меркульев выпростался из мягкого салона машины.

Они обнялись.

– Смотри-ка – все в форме! Красавец! – не выпуская приятеля из объятий, покачал головой Меркульев.

А смотреть было на что – зеленый китель как влитой сидел на ладной фигуре капитана.

– Да и ты, Сан Саныч, не бедствуешь! Вон на каком служебном транспорте передвигаешься. Да и звездочки, я слышал, другие на погонах имеются?

Меркульев оправил лацканы своего цивильного пиджака и нехотя признался:

– Есть такое… в управе сижу. Подполковника дали.

– Поздравляю! Заслужил, Саныч! – искренне порадовался Серега. – А я в надзор ушел, надоело по пожарам мотаться. Да и Светка всю плешь проела…

– Знаю, – нехотя прервал его Меркульев, – ты молодец, нужно использовать свой потенциал. Твоя епархия? – Он кивнул на здание.

Мартынов улыбнулся:

– Наши поднадзорные.

– Я позвонил в секретариат, предупредил их о приходе. Они ждут двух пожарных инспекторов с проверкой средств первичного пожаротушения. И что-то мне подсказывает, встречать нас будет нужный мне человек. Давай так – отработаем как надо, но когда останемся в кабинете, выйди на пару минут, хорошо?

– Будет сделано! – подобрался Мартынов. – Тем более у меня и предписание есть…

Он вынул из кожаного планшета заполненный официальный бланк.

– Ай молодец, Серега! – усмехнулся Меркульев. – Золотой ты человек!

– Да ладно, Саныч! Знаем же, плавали…

– Эйхман. Константин Эдуардович. Заместитель руководителя по общим вопросам. – Рукопожатие невысокого, плотно обтянутого модным замшевым пиджаком мужчины было в меру крепким. Круглое лицо с пухлыми губами, глубокая залысина, которую он пытался скрыть длинной челкой, слегка затемненные квадратные очки в роговой оправе. Стандартный чиновник довольно высокого полета.

– Старший инспектор капитан Мартынов. Это наш инженер. – Мартынов кивнул на стоящего чуть в стороне Меркульева. – Вот удостоверение.

– Что вы! А это наш инженер по безопасности, Сергей Яковлевич… – Эйхман указал рукой на молодого человека в железнодорожном кителе. – Прошу… Он вам все покажет. А я засим прощаюсь…

– Э-э… постойте, Константин Эдуардович, – остановил его Мартынов, – дело в том, что мы сегодня, так сказать, не с полной ревизией. Я бы занялся выборочной проверкой огнетушителей, вместе с… м-м?

– Сергей Яковлевич, – угрюмо пробасил молодой человек.

– Вот именно – с Сергеем Яковлевичем! – искренне обрадовался Мартынов. – А вы бы, Константин Эдуардович, пока показали бы Александру Александровичу заполнение журналов проведения испытаний и перезарядки огнетушителей. Мы бы побыстрей закончили эти процедуры, а?

Он заговорщицки подмигнул Эйхману. Тот заметно заколебался.