А: Ладно, попробую сегодня с ним поговорить о своих переживаниях. Чтобы он понимал, что он таким своим поведением делает и меня несчастной. Я готова его поддерживать, если нужно, помогать ему во всем. Но чувство бессилия и невозможности повлиять на ситуацию меня сильно задевает.

Е: Ладно, не накручивай себя. Вечером все выяснишь. У тебя совсем нет клиентов?

А: Нет, скучаю целый день. Хорошо, что хоть с тобой поговорила.

Е: Ладно, держись, с интернетом в телефоне еще никому не удалось умереть со скуки.

А: Это точно. Пойду выйду из магазина и погреюсь под солнцем, а то от этого кондиционера мурашки по коже.

Е: Пока. Передавай привет океану.

Уже семь часов вечера, Антон не звонит. Наверное, где– то задержался. Я, конечно, первая не буду набирать, мы договорились, что он освобождается и… Значит, буду ждать. Пока посмотрю еще один сезон «Анатомии страсти». Затянули меня в свои сети эти интерны из Сиэтл Грейс.

Восемь, все так же тихо, я опять терзаю телефон, и меня это бесит. Ведь сейчас не та ситуация, когда я должна прилипать к экрану и каждому его звуку. Все, выключаю телефон, даже если захочет уже – не дозвонится.

Так гораздо лучше, теперь я опять все контролирую. А что мне оставалось делать? Позвонить самой? И тогда бы он подумал, что я нетерпеливо ждала нашей встречи, а он так и не нашел для меня минутки. Не предупредил, что встреча не состоится, и даже не отписался, что он сегодня занят. Как можно легко распоряжаться чужим временем? Вот этим он меня разозлил. Ничего не буду выяснять, не так уж и хотелось.

Я замечательно провела время и без Антона. Единственное, что меня сейчас расстраивает, что сериал не бесконечен. Два сезона осталось, радует только, что они продолжают его снимать.

А теперь проверю соцсети, и можно будет спокойно отправляться спать. Итак, кто там онлайн? Антон онлайн, может, напишет мне? Придумает что– то вроде: сломался телефон, только добрался до интернета. Нет, ничего не пишет, но из сети тоже не выходит.

Ладно, я сама ему напишу, нельзя же вот так договориться и продинамить меня безнаказанно.

– Привет, вижу, что ты жив– здоров и время посидеть в социалке у тебя есть.

Ничего себе, сразу отвечает. Ну давай, загружайся быстрее.

– А почему бы и нет?

– Ну, например, потому, что мы договаривались, что ты, как освободишься, позвонишь, а ты, видимо, все так же занят.

– Нет, я не занят.

– Так ты забыл о нашей договоренности?

– Нет.

– Тогда что?

– Просто проверял тебя.

– Проверял меня в каком смысле?

– Позвонишь ты первая или нет.

– С чего это ты решил меня проверять?

– Я просто знал, что ты ни капельки не изменилась и будешь сидеть, злиться, но не напишешь и не позвонишь первая.

– И что? С чего это ты возомнил себя таким великим, чтобы меня проверять?

– Все, Ева, спокойной ночи.

– Что значит спокойной ночи? Я только начала выяснять, почему ты решил ставить надо мной эксперименты.

– Спокойной ночи, уже поздно, иди спать.

– Я не собираюсь идти спать, и почему это ты меня отправляешь? Я как нормальный человек ждала, когда ты освободишься и напишешь. А ты придумал себе какую– то странную игру, тестируешь меня.

Молчит. Не дай Бог, он вышел из сети. И вправду вышел. Блин, я такая злая, ненавижу его! Это ж надо меня разозлить так! «Знал, что ты не позвонишь первая», и что? Какое это вообще может иметь значение?

Все, больше не хочу его видеть или слышать. Пусть отправляется в прошлое, как и все, что с ним связано.

Почему я не могу открыть глаза? Что происходит? Иду наощупь в ванную, умываюсь, раздирая ресницы. О Боже, я просто чудовище! Белки пронизаны красной сеткой, как костюм Спайдермена, веки опухли. Я не просто выгляжу ужасно, я – монстр.

Вместо моих красивых выразительных голубых глаз два воспаленных не пойми чего. Подозреваю, что это конъюнктивит. У меня его никогда раньше не было, но я помню, как Аня, чтобы не сдавать контрольные, втирала хозяйственное мыло себе в глаза. После чего они выглядели примерно так же, как и мои сейчас.

Смешная штука Вселенная. Я только отошла от перемены часовых поясов и решила, что начну жить полноценной жизнью, а не жизнью комнатного растения, и вот теперь эти глаза. Как я пойду искать работу с таким лицом? Или как я могу выйти с подружками попить кофе? В очках? В октябре это слишком даже для меня.

Нужно срочно бежать к окулисту. Как же они зудят, пекут, я даже не могу смотреть в телефон, от напряжения боль усиливается. Как я это переживу? Буду сидеть дома, пряча свое безобразие, и не смогу ни смотреть фильмы, ни читать. Что я тогда буду делать? Говорить сама с собой? Гостей в таком виде принимать мне тоже не хочется.

Нужно собраться и взять себя в руки. Пойду к врачу, может, все не так уж и страшно, как мне кажется. Пропишет капли, и все будет хорошо.

– Острый двусторонний конъюнктивит.

– Как быстро это можно вылечить?

– За пару недель.

– Пару недель? И все это время я буду выглядеть вот так?

– Ну, может, не совсем так. С каждым днем будет становиться лучше, но процесс это медленный. Конъюнктива восстановится за две недели, может, даже немного дольше. Вам нельзя много времени проводить перед экраном телефона, телевизора, компьютера и всячески напрягать свои глаза. Это только усугубит процесс и продлит болезнь.

– А я и не могу смотреть в экраны, сразу появляется жуткий дискомфорт, сухость и жжение. Я не хочу так долго мучиться.

– Девушка, успокойтесь, это всего лишь конъюнктивит. Может, мне вам приписать еще и успокоительное? Кстати, причиной мог послужить стресс. Когда мы перенапрягаем свой организм, все его защитные функции тут же ослабевают, и тогда любым вирусам и бактериям намного легче нас атаковать.

– Спасибо, до свиданья.

– Позовите следующего пациента.

Все, чего я сейчас хочу, это рыдать. Как, сидя дома, я смогла заполучить все эти бактерии? Почему именно глаза? Я верю в психосоматику и то, что все наши болезни – это результат наших мыслей. Сейчас приду домой и посмотрю, что может значить это заболевание. Хорошо, что сегодня солнечный день и мои прогулки в очках на улице в октябре выглядят нормально.

Как вспомню свое отражение в зеркале, так опускаются руки, кажется, невозможно после такого опять стать нормальной. А что, если краснота спадет, а глазам будет нанесен непоправимый ущерб?

Лучше о таком не думать. Это еще никто из домашних меня не видел. Сейчас вернется мама с работы и тоже будет лить слезы. Она всегда боялась моих болезней. Именно боялась, а не переживала. С самых ранних лет, когда я разбивала локти или колени и мне нужно было обрабатывать рану, она приносила мне ватку с перекисью с закрытыми глазами. Садилась в другом конце комнаты и кричала, что делать. Так я и лечила себя, а потом и брата.