— Приближается десятая годовщина, — пояснила каминоанка.

Джанго кисло взглянул на нее.

— Думаешь, я не знаю, когда у Бобы день рождения?

Если резкий тон и оскорбил Таун Be, то она не стала показывать своих чувств.

Мы готовы начать все с начала.

Джанго опять оглянулся на сына. Одного из тысячи сыновей, но единственного, кто был абсолютной копией без вмешательства генетиков и инженеров. Остальных Джанго за людей не считал. Их наделили даром послушания — в обмен на искусственное взросление. Вся группа уже достигла совершеннолетия, все они были взрослыми воинами в превосходной физической форме. Послушные, сильные, идеальные… и тупые. Посмотрел бы Джанго на того, кто попробовал бы приказать что-нибудь Бобе. Особенно, если парню приказ придется не по нраву…

И вообще он считал, что ускоренное взросление — ошибка. Воинскому искусству нельзя научить, манипулируя с генами. Нужен долгий путь, шаг за шагом пройдя который, достигнешь совершенства. Но вслух Джанго не высказывался. Ни при каминоанцах, ни при Бобе, ни при ком.

Его наняли выполнить работу, он ее выполнял. Как обычно. А лишние вопросы и комментарии в перечень обязанностей не входили.

Таун Be смешно наклонила голову набок. Моргнула.

Джанго счел выражение на ее мучнисто-белом лице за любопытство и чуть было не хмыкнул в ответ. Галактика велика, в ней живет разнообразный народ. Есть такие, кто не слыхал о генной инженерии, а есть — например, каминоанцы, — у кого процесс производства себе подобных не обходится без манипуляции с генами. Может быть, поэтому они и похожи друг на друга, точно битхи?

Неудивительно, что Таун Be, представительница общества, где разум и душа одна на всех, сбита с толку при встрече с человеком, которого не волнуют соплеменники, пусть даже собственные клоны.

Ну да, он мог признаться, что как-то раз задал себе вопрос: а зачем каминоанцам его генетический материал? Неужели они создают армию? Маловероятно. Но с другой стороны, всегда где-нибудь случается конфликт, война или экспансия… заказчиков много.

Джанго давно уже не интересовался подобными материями. Он охотник, одиночка, отшельник… вернее, был таковым до появления Бобы. И ни политика, ни чужая война, ни армия клонов, созданных из его клеток, его не касаются. Если все эти биологические копии полягут по чьему-то приказу, значит, так тому и быть. Ему лично — все равно. Он ни к кому из них не чувствует ни малейшей привязанности.

Джанго сообразил, куда он смотрит. Ни к кому, поправил он сам себя. Кроме Бобы, конечно.

Каминоанцы хорошо оплачивали его услуги, они не скупились. Джанго впервые достался такой нелепый заказ. Лично от него почти ничего не требовалось, зато кредитки текли рекой. И — что гораздо важнее — только каминоанцы сумели сотворить чудо. Они дали ему сына. Джанго уже не мог вспомнить, зачем он потребовал столь странную плату. Десять лет назад он вовсе не собирался к кому-то привязываться, тем более — к непонятному существу, которое, как ему сказали, было точной копией его самого. А когда встал вопрос мокрых пеленок, вообще был готов убить подарочек на месте. Но позднее Джанго выяснил, что ему нравится смотреть, как мальчишка растет. Нравится представлять, каким он станет под руководством наставника, который настолько любит своего ученика, что не ленится критиковать и заставлять идти к совершенству. Джанго знал, что сам он — один из лучших. Но не сомневался, что Боба пойдет гораздо дальше и станет одним из величайших, каких только знала Галактика.

Он только не подозревал, что настоящей наградой будут минуты, когда он может сидеть вдвоем с сыном в тишине и спокойствии водного мира.

С того самого дня, как Джанго Фетт выучился ходить, его жизнь представляла собой сплошную сумятицу. Неспокойные Внешние территории пробовали его на прочность день за днем, и из каждого испытания он выходил чуть более сильным, чуть более совершенным, и теперь все свои знания и навыки он может передать Бобе.

Лучшего учителя для сына было бы сложно сыскать. Говорят же: если Джанго Фетт хочет тебя поймать, тебя поймают. И добавляли: если Джанго Фетт хочет, чтобы ты умер, лучше сам застрелись.

Нет, конечно, слово «хочет» здесь неприменимо. Джанго никогда не хотел ничего подобного, когда дело касалось работы. Ничего личного. Охота, убийство — это работа. Высокооплачиваемая к тому же, если ты действительно профессионал. И самым главным в ней является бесстрастность, это Джанго узнал с малых лет. Абсолютное спокойствие. Вот его величайшее оружие.

Джанго посмотрел на Таун Be, потом — на Бобу. И ухмыльнулся. Охотник легко оставался бесстрастным — до тех пор, пока не оставался наедине с сыном. Тогда постоянно приходилось помнить о двух слабостях и постоянно держать их в узде, чтобы свести потенциальную опасность к минимуму. И все равно Джанго не мог скрыть ни любви к Бобе, ни гордости за него. И, несмотря на то что он нежно обожал этого паршивца, — и именно потому, что действительно его обожал, он учил сына сохранять ледяное спокойствие, граничащее с бессердечием.

— Мы возобновим процесс, как только ты будешь готов, — заметила Таун Be, возвращая Джанго к действительности.

— Вам что, материала не хватает? Без меня не обойтись?

— Ты все равно уже здесь, нам бы хотелось, чтобы ты участвовал, — вежливо отозвалась Таун Be. — Оригинальный носитель ДНК всегда предпочтительнее.

Джанго скривился. От одной лишь мысли о шприцах, уколах и зондах воротило с души. Но охотник кивнул в знак согласия. В конце концов, ради такой награды можно было и потерпеть.

— Как только будешь готов, — повторила Таун Be. — В любое время.

Затем она церемонно поклонилась и ушла.

Джанго смотрел ей вслед и думал, что на ее месте не стал бы рассчитывать на это. Если каминоанцы намерены ждать, когда он будет готов, им придется ждать вечно. Он снова сел, устроился поудобнее и приготовился наблюдать, как Боба выцеливает новую рыбу.

* * *

Наверное, во всей Галактике невозможно отыскать порта лучшего, чем порт в промышленном секторе Корусканта. По крайней мере, когда нужно затеряться в пестрой толпе. Пузатые транспортные корабли прибывали почти непрерывно, а гигантские посадочные платформы и магнитные ловушки были готовы принять каждый из них, чтобы потом извлечь из их трюмов тонны грузов, без которых город-планета прекратила бы существование. Корускант давно уже утратил возможность прокормить всех своих обитателей. Даже странно, что здесь, в порту, ни разу не случилось ни сбоев, ни аварий. Зато можно было оглохнуть от несмолкаемого гула.

В доках нашлось место не только для грузов, но и для пассажиров. Не всем желающим посетить столицу хватало денег на проезд на комфортабельном лайнере, кое-кто экономил, кое-кто оплачивал дорогу работой. А кое-кто пробирался нелегально. Но еще больше народу хотело сбежать от неистового безумия, охватившего Корускант.

Смешавшись с толпой, Анакин и сенатор, одетые на провинциальный манер, брели на посадку. Они шли рука об руку и ничем не отличались от других пассажиров. Вот только всех остальных не ждали у внешних ворот рыцарь — джедай, капитан дворцовой стражи и компаньонка.