В конце концов Кейт положила Пуха рядом с сынишкой и вышла, закрыв за собой массивные двери. Она направилась в аппаратную к Алану, где стояли мониторы.

– Насморк от крика или опять грипп? – спросил Алан.

– Уже три-четыре дня, – ответила Кейт. – Да еще и диарея возобновилась.

Алан кивнул и показал на датчик биосенсора.

– Температура у него приближается к ста градусам[4]. И взгляни на результаты первого анализа, который взяла Тери.

Информация из лаборатории передавалась напрямую в контрольное помещение МР/КТ обследования. Согласно первому анализу, у Джошуа обнаружился характерный для гипогаммаглобулинемии недостаток белых кровяных телец, а также хрестоматийное падение уровня лимфоцитов, бетаклеток и гамма-глобулина. Более того, увеличилось количество печеночных ферментов и появились признаки электролитического дисбаланса.

– На мой взгляд, похоже на трансплантационную болезнь, – сказал Алан.

Кейт задумчиво постучала карандашом по зубу.

– Пожалуй, если не считать того, что с момента последнего переливания прошел почти месяц, а тогда у ребенка не наблюдалось трансплантационного отторжения. У него проблемы не с вливаемой кровью…, такое впечатление, что он хочет отвергнуть свою собственную систему.

Она посмотрела на монитор. Привязанный к столику Джошуа выглядел таким хрупким и беззащитным, его рот был раскрыт в крике, но звук сюда не доходил. Кейт включила переговорное устройство и взяла микрофон, чтобы Джошуа услышал ее.

– Все хорошо…, мама здесь…, все хорошо. Она кивнула Алану.

– Давай заканчивать, чтобы вытащить его оттуда. Пальцы Алана забегали по клавишам пульта, как по клавиатуре какого-нибудь «Вурлицера». Столик с Джошуа задвинулся в тор томографа, и у Кейт возникло сюрреалистическое ощущение, что в жерло пластмассовой пушки заряжают маленький снарядик в виде крошечного человечка. Она видела на дисплее, что капельница полностью открыта для подачи крови, а потом биосенсоры начали передавать данные о реакции на это организма Джошуа. На мониторах стали возникать трехмерные изображения его печени, селезенки и лимфатических узлов.

– Чтобы сделать все как надо, – произнес Алан, переводя взгляд с монитора на монитор, – мы должны сканировать селезенку с использованием коллоида 99м или подвергнутых термообработке эритроцитов для получения подробной картинки селезеночной ткани.

– Слишком инвазивно, – бросила Кейт, не отрывая взгляда от колонок биосенсорных данных. – Остановимся на томографии, магнитно-резонансном и ультразвуковом обследовании, – добавила она уже более мягким голосом. – Я не хочу, чтобы его подвергали чему-то, помимо того, что абсолютно необходимо. Алан согласно кивнул.

– Ладно, – сказал он, – сканирование подходит к желудочной стенке…, так, правильно…, вот.

Кейт подалась вперед, уставившись на центральный монитор, и нахмурилась.

– Я не вижу аномалии, которую мы обнаружили в прошлый раз.

– Томограф не берет то, что меньше двух сантиметров, – заметил Алан. – Здесь мы имеем дело со слегка волокнистой массой, обладающей меньшими размерами и плотностью, чем большинство опухолей. Ультразвуковое обследование на изотопах с лейкоцитами, меченными радиоактивным цитратом галлия и индия, покажет, есть ли повод для беспокойства, но томография дает нам лишь намек на наличие абсцесса… Вот, видишь тень?

Кейт видела, но лишь благодаря тому, что Алан ткнул пальцем в нужное место на экране. Это была тень от тени. Она снова посмотрела на биосенсорные данные.

– Бог ты мой, – прошептала она, – у него температура сто три[5], причем все еще поднимается. Останови. Я пойду туда.

Алан удержал ее за руку.

– Нет, погоди…, у меня предчувствие, Кейт. В прошлый раз мы не отслеживали температуру, просто делали картинки. Мне кажется, то, что происходит с перераспределением крови в тот теневой орган на желудочной стенке, сжигает много энергии.

– И его сжигает тоже, – сказала Кейт. – Выключай. Алан положил руку на красную кнопку основного выключателя, но тут же убрал ее и показал на экран.

– Смотри.

Температура у Джошуа зависла на 103,5, но остальные датчики показывали что-то невообразимое. Кровяное давление подскочило, стабилизировалось, опять подскочило. Пульс участился раза в полтора по сравнению с нормой. Кривая сопротивляемости кожных покровов представляла собой зубчатую горную гряду.

Кейт склонилась над пультом, открыв рот.

– Что происходит?

Алан поправил очки на носу и показал на главный монитор.

Тень на стенке желудка Джошуа превратилась в насыщенную венами и капиллярами массу. Сканер показывал пучок нервов не меньше трех сантиметров в поперечнике, но продолжавший расти.

– Он стабилизируется, – произнес Алан напряженным голосом.

Кейт и сама все видела. Температура, давление крови, пульс и другие жизненно важные показатели возвращались в нормальное состояние.

– Первую серию мы закончили, – сказал Алан. На мониторе было видно, как столик выкатился назад.

Джошуа слегка извивался в своих путах, но не плакал.

Алан взглянул на Кейт поверх очков.

– Пойдешь с Тери за новой порцией крови для вливания, или с картинками на сегодня завязываем?

Кейт почти не раздумывала. В ней боролись мать и врач: первая хотела забрать сына сейчас же из этого орудия пытки и увезти его домой; но как врач, она должна была выяснить, что именно старается его убить, и выяснить это тоже сейчас.

– Вызывай Тери, – сказала она, уже направившись к дверям. – Скажи ей, что я помогу взять следующую пробу крови.

* * *

Три серии заняли меньше пятидесяти минут. Джошуа промочил пеленки – хотя они закрепили катетер для взятия мочи на анализ, он переполнился, – но в остальном, если не считать обиды за то, что его так долго продержали привязанным, ребенок имел вполне нормальный вид. Кейт подняла его на руки и покачивала, пока Алан и Тери снимали биосенсоры. Тери взяла заключительную порцию крови, опять проткнув Джошуа большой палец на ножке, и маленькое помещение огласилось его воплями.

Когда они покидали центр визуализации, Алан сказал:

– Я прогоню всю серию в разных вариантах, и часам к восьми улучшенные видеозаписи будут готовы к просмотру. С чего начинать: с уровня лимфоцитов или кривой аденозиндезаминазы?

– Со второго, – сказала Кейт. – Но мне надо, чтобы там везде были видимые перекрестные ссылки. Алан кивнул и сделал пометку в маленьком блокноте.

– Все лабораторные данные будут к шести, – сказала Тери. – Я прослежу, чтобы ими занялась лично Донна Мак-Ферсон.