Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из своего кабинета вышел Симмонс. Увидев груду фотографий вскрытия, которые Эмили разложила на пустом столе Чемберса, он задержался, чтобы внимательнее их рассмотреть, и спросил ее:
— Когда Чемберс возвращается?
— Понятия не имею, — ответила детектив, пытаясь дозвониться в очередное отделение физиотерапии.
— Я был уверен, что он выйдет сегодня.
Бакстер пожала плечами, давая понять, что ей наплевать и она больше не желает об этом ничего слышать.
— Бен меня надул, сказал, что уезжает на недельку полюбоваться вулканом, проснувшимся несколько лет назад, умотал на свои Карибы и там застрял. Слушай-ка, позвони ему от моего имени.
— Сам звони! — резко бросила она, раздражаясь от льющихся в ухо переливов Билла Янга.
— Мне нужно поговорить с коммандером. Делай что велено!
Не кладя трубку и по-прежнему ожидая соединения, Бакстер вытащила другой рукой мобильный, набрала домашний номер Чемберса, который знала наизусть, и тут же попала на автоответчик:
— Чемберс! Это Бакстер. Куда ты пропал, ленивый ублюдок? Дерьмо! Надеюсь, дети меня не услышат. Арли и Лори, если решите прослушать сообщения, на словах «ублюдок» и «дерьмо» заткните уши.
В больнице наконец сняли трубку, застав Бакстер врасплох.
— Чтоб тебя! — проорала она в мобильник и ни с того ни с сего положила трубку стационарного телефона.
С каждым часом, с каждой минутой, которую отсчитывали стрелки, Волк чувствовал себя все беспомощнее. В половине третьего позвонил полицейский, которого он послал к двоюродному брату Рэны, но эта зацепка, как и все остальные, оказалась пустышкой. Волк был уверен, что Рэна с семьей скрывается у друзей или знакомых. Брат Нагиба Халида исчез больше пяти месяцев назад, у него на руках было двое детей, школьников, которых нужно было спрятать, потому что в будние дни они бросались бы в глаза. Детектив потер утомленные глаза и посмотрел на Симмонса, который расхаживал по своему крохотному кабинету, без конца с кем-то разговаривал по телефону и время от времени просматривал новостные каналы, чтобы оценить нанесенный расследованию ущерб.
Когда без происшествий прошло еще полчаса, Финли вдруг закричал:
— Нашел!
Волк и другие сотрудники побросали свои дела и уставились на него в ожидании продолжения.
— Когда мать Рэны умерла в 1997 году, ее дом достался двум сыновьям, но так и не был продан. Через несколько лет его переписали на новорожденную дочь Рэны, наверняка чтобы уйти от налогов.
— Где он находится? — спросил Волк.
— Леди-Маргарет-роуд.
— Думаю, это то что нужно, — сказал Оливер.
Они сыграли в «камень-ножницы-бумага», жребий выпал Волку, который тут же направился в кабинет Симмонса и оторвал его от телефона. Когда старший инспектор присоединился к ним в совещательной комнате, Финли рассказал ему о своем открытии. Решили, что брать Рэну пойдут Волк и Финли, если действовать осторожно и не шуметь, он останется в живых. К тому же, подобная тактика, в полном соответствии с их замыслом, позволит средствам массовой информации порвать полицию на части: пока журналисты будут всячески обмусоливать факт, что она так и не сумела найти второго фигуранта убийственного списка, в четверг утром его предъявят всем живым и здоровым.
Симмонс предложил задействовать свои связи в Королевской службе по защите свидетелей — там работали первоклассные телохранители, куда более подготовленные в таком деле, как тайная переправка людей — чтобы она тоже взяла на себя ответственность за Рэну, пока не минует нависшая над ним угроза. Он уже снял телефонную трубку, но в этот момент в дверь совещательной комнаты тихо постучали.
— Потом! — заорал он на молодого полицейского, который переступил порог и тихо закрыл за собой дверь. — Потом, я сказал!
— Прошу прощения, сэр, но вынужден вас перебить. Вас требуют к телефону, полагаю, вы должны ответить.
— Почему это? — надменно спросил Симмонс.
— Потому что Виджей Рэна только что пришел в полицейский участок в Саутхолле и сдался.
— О господи!
Глава 11
Вторник, 1 июля 2014 года
4 часа 20 минут дня
Финли задремал за рулем на крайней правой, самой скоростной полосе автострады. Но это было отнюдь не смертельно, потому как они вот уже больше сорока минут стояли в пробке. По крыше машины, заглушая его храп, барабанил дождь, и казалось, что по тонкому металлу стучат не капли воды, а камешки. Дворники давно перестали справляться с потопом, что, вероятно, и было причиной затора на дороге. Чтобы не привлекать к себе внимания, детективы взяли неприметный автомобиль, на котором проехали перед самым носом у журналистов, когда те попрятались от неожиданно разразившейся грозы. Из крайней правой, четвертой полосы движения, им не удалось бы выбраться, даже включив сирену, машины окружали их со всех сторон сплошным потоком и обочина, располагавшаяся в каких-то десяти метрах в стороне, к их досаде, была недосягаема.
Перед этим Волк позвонил старшему инспектору Уокеру из полицейского участка Саутхолла, который поразил его своим умом и компетентностью. Как только Рэна явился к ним, тот запер его в камере и выставил у двери часового. По его заверениям, о том, что фигурант списка в участке, знали только четыре человека, включая его самого. Приставленный к беглецу офицер по его приказу поклялся сохранить все в тайне даже от коллег, несущих патрульную службу на улице. По просьбе Волка Уокер запретил пускать в здание посторонних, сославшись на мнимую утечку газа, а своим сотрудникам велел в обеденный перерыв отправляться в соседние участки. Несмотря на опоздание, Волк был рад, что Рэна в надежных руках.
Наконец вереница автомобилей, будто приросших друг к другу, медленно тронулась с места, от чего водителям на соседней полосе, все еще стоявшей, стало чуточку веселее. В Саутхолл Волк и Финли приехали на час позже запланированного, а когда вышли из машины, в хмуром небе прогрохотали первые раскаты грома. Уличные фонари уже включили и теперь их свет отражался в суетливо мелькавших зонтах и потоках воды, которые бурлили в ливневых стоках и обгоняли машины, ползущие по автостраде с черепашьей скоростью.
Чтобы добежать от стоянки до черного хода в участок, Волку и Финли потребовалось лишь десять секунд, но за это время они промокли до нитки. Старший инспектор впустил их внутрь и тут же снова запер дверь. Он был примерно того же возраста, что и Финли, и гордо щеголял в знакомой до боли форме. Линия значительно поредевших волос на голове его не то что не портила, но даже красила — до