Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Александры дрогнуло сердце от такой жестокости. У Дамиана задергалась мышца на щеке, хотя лицо осталось непроницаемым.
– Ты меня удивляешь, мама. По-моему, всем нам нужно радоваться. Это просто неслыханное счастье. Наследница совсем не малого состояния согласилась выйти замуж за твоего непутевого сына. Не каждая женщина рискнет связать жизнь с человеком с подмоченной репутацией. Ведь я всегда был вроде паршивой овцы в стаде. Я думал, ты увидишь в этом указующий перст судьбы, ниспосланную свыше милость.
– Она погубила твоего брата. Никакие деньги не могут оправдать этой женитьбы. – Леди Таунсенд ехидно ухмыльнулась. – Впрочем, я в какой-то степени удовлетворена хотя бы тем, что выяснила твои мотивы. Приятно видеть, что ты не изменился.
– Так же, как и ты, дорогая мамочка.
Леди Таунсенд замолчала и приняла надменную позу.
Александра, следившая за пикировкой матери и сына, удивлялась, как эта женщина могла быть столь бессердечной.
Дамиан переключил внимание на Александру. При обращении к жене его тон смягчился:
– Вы не хотите пойти наверх? Там вы сможете отдохнуть какое-то время.
Александра кивнула и собралась уходить. В это время со стороны двери послышался легкий шорох материи, заставивший ее остановиться и обернуться. В комнату царственной походкой вошла Мелисса Мелфорд, одетая в бледно-голубое шелковое платье.
– Если ты собираешься обедать вместе с ней, – сказала она брату, – меня за столом не будет.
Она представляла собой несколько укороченную и более объемную копию матери. Только в отличие от той у нее были не такие яркие глаза.
– А-а, дорогая сестренка, – насмешливо произнес Дамиан. – Ты, как всегда, любезна. Какая восхитительная встреча!
– Как ты мог, Ли? Даже тебе непозволительно проявлять такое бездушие.
Александра положила руку на руку мужа. Хотя внешне он оставался невозмутимым, она почувствовала его напряжение.
– Ничего-ничего, – успокоила она его. – Я, во всяком случае, на нее не обижаюсь.
– Время обид прошло. – Он обратил суровые синие глаза на сестру. – Я понимаю, тебе трудно, Мелли.
– Не смей меня так называть.
На какую-то долю секунды Александре показалось, что он вот-вот улыбнется.
– Извини, – сказал он сестре. – Ты права. Отвратительное имя. Оно больше не подходит тебе. Я вижу, ты стала достаточно взрослой.
Мелисса сразу зарделась. Похоже, ей были приятны его слова. Возможно, она питала к своему единоутробному брату не только неприязнь, которую усердно изображала, но и нечто другое.
– Пока я во всем не разобрался, – продолжал Дамиан, – я испытывал те же чувства. Я знаю, ты любила Питера так же, как и я. Но Питер в то время был юным и несмышленым. То же относится и к Александре. Питера больше нет, а она теперь моя жена. И ты должна признать ее. Пока ты находишься в моем доме, я прошу относиться к ней с уважением.
– Я отношусь к ней так, как она того заслуживает, – ответила Мелисса. – Я ненавижу ее. Питер погиб из-за нее. Только ради Бога, не защищай ее, Ли. Как ты мог на ней жениться?!
Из тусклых глаз его сестры брызнули слезы. Затем она испустила крик и, отвернувшись от брата, выбежала в холл.
– Мелисса, подожди! – закричала ей вслед Александра.
– Оставьте ее, – спокойно сказал Дамиан. – Вам лучше пойти наверх. Я потом сам поговорю с Мелиссой, может быть, мне удастся ее переубедить.
Александра молча кивнула. У нее перехватило горло и затряслись руки.
На протяжении всей этой сцены леди Таунсенд стояла в стороне со скорбной миной на лице. Однако после выходки дочери она просто не могла скрыть удовольствия.
– Твоя сестра, – сказала она с надменным видом, – никогда не сможет понять подобного предательства. Зато до меня, кажется, кое-что начинает доходить. – Она криво усмехнулась. Это была такая же безжалостно-издевательская улыбка, какую однажды Александра видела у Дамиана. – Вне всякого сомнения, тебя подвела твоя похоть. Ты так же, как и Питер, не устоял перед этой сучкой. У тебя все на лице написано. Я вижу, как ты смотришь на нее.
Александра сжала пальцы с такой силой, что почувствовала боль от ногтей, впившихся в ладонь.
– Каковы бы ни были мотивы моей женитьбы, – сказал Дамиан с суровым предостережением в глазах, – тебя это не должно беспокоить.
– Ты так считаешь?! А мысли о других тебе не приходят в голову? Хотя бы на минуту поставь себя на место своего брата. Как ты думаешь, что бы он теперь чувствовал? Каково ему было бы узнать, что ты спутался с женщиной, которую он так любил? Это убило бы его. Наверняка ты задумывался над этим. Я знаю, до какой степени ты бываешь эгоистичен и чудовищно бездушен, но я также знаю, что тебе был очень дорог твой брат. И все же ты предал его. Я тебя никогда не прощу.
Леди Таунсенд повернулась и с достоинством удалилась из комнаты, заставив сына с невесткой замереть от обиды и удивления.
Александра тронула руку мужа.
– Мне очень жаль, Дамиан. Очень. Если бы можно было что-то исправить или вернуть назад, я обязательно бы это сделала.
Она понимала, что ни леди Таунсенд, ни Мелисса никогда ее не простят. А теперь они не простят и ее мужа. Собственно, так и должно быть. Разве можно рассчитывать, что прошлое будет так просто забыто? Разве она ожидала, что они с распростертыми объятиями примут ее в свою семью?
А как в этой ситуации должен вести себя Дамиан? Вид у него был мрачный. Его надежды на благополучный финал женитьбы не оправдались. В ехидных словах леди Таунсенд содержалась суровая правда, от которой было трудно отмахнуться. Он действительно испытывал непреодолимое плотское влечение к своей жене и никогда не отрицал этого. После разговора с матерью его лицо исказили вина и боль.
– Пойдемте, – тихо сказал он, глядя в том направлении, куда удалилась его мать.
Александра покорно кивнула. Горло сдавил тяжелый комок. После того разговора возле гостиницы будущее показалось ей обнадеживающим. Теперь, после жестоких слов его матери, ненадолго воскресшие мечты начали угасать. Предстоящий вечер обещал быть таким же мрачным, как зияющий вход в глубокую пещеру. Неужели этот зловещий образ, возникший в сознании, является картиной ее безрадостного будущего?
К вечеру все четверо собрались в столовой. Во главе стола сидел Дамиан, справа от него – Александра, слева – сестра и на противоположном конце – мать.
С потолка свешивалась огромная люстра из кованого железа. В каждом подсвечнике, сделанном в форме птицы, было вставлено по свече. Длинный дубовый стол, несмотря на солидную конструкцию, украшала резьба исключительно тонкой работы. Посуда была представлена старинным фарфором с золотой каймой. Каждый прибор был по меньшей мере столетней давности.
Дамиан задумчиво посмотрел на густую рубиновую жидкость и, подняв бокал, сделал глоток, чтобы немного успокоиться. Прекрасное французское вино. Тонкий букет. Подарок от нанимателя за отлично выполненное задание. Интересно, как к этому отнеслась бы Александра, если бы узнала о его занятиях?