Алестер Макрей стал частым гостем за нашим столом, а мы – за его. У него был прекрасный, похожий на наш, дом на тихой площади. Он был уютен, со вкусом обставлен, слуги встречались на каждом шагу.

Отец не скрывал удовлетворения и, как мне казалось, начинал понемногу примиряться с тем, что я кое-что знала о его личной жизни, хотя, конечно, ему хотелось бы сохранить это в тайне. Он полагал, что я, как он говаривал, «образумилась».

Такие же мысли посещали и Зиллу, о чем я догадывалась по ее взглядам. Мне было стыдно разыгрывать этот фарс. Я ощущала себя предательницей по отношению к себе самой, Джеми, Алестеру… всем вокруг.

Я постоянно напоминала себе, что вынуждена так поступать. Джеми предложил такой способ действий. Я обязана заботиться о будущем вместе с ним. Наше будущее важнее всего остального.

Джеми изменился. Из наших отношений ушла радость. Он стал задумчив и меланхоличен. Сказал, что ему претит самая мысль о моих встречах с Алестером Макреем и уловках, к которым я вынуждена прибегать.

– Но у нас нет выбора, – говорил он. – Во всем виновата проклятая бедность. Мне ли тягаться с таким богачом, как Алестер Макрей.

– В один прекрасный день ты, возможно, станешь богатым, и мы посмеемся над своими терзаниями.

– Да, возможно. Но мы страдаем сейчас, а я беден как церковная крыса. Он говорит с тобой… о женитьбе?

– Нет, он в самом деле очень великодушный человек. Думает, что придет час и я соглашусь стать его женой. Он делает скидку на мою молодость… считая меня наивнее, чем я есть на деле. Согласен ждать, пока я не буду готова. Уверен, что я соглашусь. Пытается завлечь, рассказывая, как будет заботиться обо мне. Я себя чувствую ужасно. Я занимаюсь обманом. Как бы мне хотелось покинуть свой дом. Не хочу в нем больше оставаться. Не знаю, в чем дело, но…

– У тебя ведь хорошие отношения с Зиллой?

– Да, она облегчает мне жизнь, однако… Порой мне кажется, что я не знаю ее. В душе она все-таки актриса, и я не различаю, когда она играет, а когда – нет.

– Она хорошая женщина.

– Отец боготворит ее.

– Неудивительно.

– О, Джеми, что же нам делать?

– Только ждать. Что-то должно произойти. Что-нибудь придумаем.

Мы пытались приободрить себя, обсуждая, как устроим свою жизнь, когда сможем быть вместе, но радость покинула наши отношения, и ее место заняли смутные опасения; мы не могли избавиться от них, как ни старались.

Однажды, собираясь на свидание с Джеми, я столкнулась в холле с Элен.

– О, как чудесно, что я вас встретила, мисс Девина. Вы собираетесь уходить? Не хотела просить вас, но я думаю, что если… – Она колебалась и морщила лоб.

– В чем дело, Элен?

– Я бы сходила сама, но сейчас не могу и не хочу, чтобы об этом узнала миссис Керквелл. Это ее убьет. Она ужаснется. Я обратилась к Хэмишу… но он отказался и попросил этим заняться меня. Сказал, что покажет, как это делать.

– Так чего вы от меня хотите, Элен?

– Ладно, так и быть! Сегодня утром я пошла выбросить мусор и, когда открыла крышку ящика – вы знаете, он стоит рядом с кухонной дверью, – оттуда выпрыгнула крыса.

– О, Боже!

– Вот именно. Я рада, что я, а не миссис Керквелл увидела ее. Я сказала Хэмишу, а он ответил, что сегодня не может – ему, наверно, придется везти хозяина в магазин. Мистер Глентайр предупредил Хэмиша, чтобы он был на месте. Хэмиш уже убил двух или трех крыс на конюшне и думает, что они повсюду. Он говорит, что крысы – умные твари.

– Миссис Керквелл будет вне себя.

– Да, Хэмиш сказал, нужно срочно поставить им преграду, иначе они проникнут в дом и быстро размножатся.

Я и подумала… ведь вы уходите… может, заглянете к Хенникеру и возьмете у него немного мышьяка.

– Об этом вы и хотели попросить меня? Мышьяк… только и всего?

– Ну да, на шесть пенни. Вас спросят – для чего, вы скажете – против крыс. Многие покупают для этого мышьяк. Потом вам нужно будет расписаться в книге. Так Хэмиш сказал.

– Ну, конечно, я куплю.

– Спасибо вам. Только никому не говорите. Люди так боятся крыс, а если миссис Керквелл узнает, с ней припадок случится.

– Хорошо, не беспокойся. Я куплю мышьяк и никому не скажу.

– А как только вы вернетесь, я насыплю отравы в мусорный ящик. Очень вам благодарна, мисс Девина.

Я сразу пошла в аптеку. За прилавком стоял молодой человек. Он улыбнулся мне.

– Мне нужно на шесть пенсов мышьяка, – сказала я. Он взглянул на меня с легким удивлением.

– Э-э… мисс, я обязан спросить, для чего вам нужен мышьяк. Таковы правила… если вы понимаете, о чем я говорю.

– Конечно, понимаю. У нас в саду завелись крысы. Их обнаружили на конюшне, а теперь они подбираются к дому.

– Это дело другое, – сказал он. – Но мышьяк – яд, поэтому я должен попросить вас расписаться в книге.

– Хорошо. – Он вынул из бюро тетрадь в красной обложке. На ней была наклеена этикетка с надписью: «Регистрационная книга отпуска ядов из аптеки Хенникера».

– Вы продаете много мышьяка? – спросила я.

– Нет, мисс. Но люди пользуются им для уничтожения вредителей, в том числе крыс. Мышьяк – очень сильный яд. Стоит крысе его лизнуть, и она умирает. Говорят, он как-то влияет на фигуру, и дамы пользуются им. Но я точно не знаю. Мужчины его тоже покупают. Он застенчиво посмотрел на меня. Они утверждают, что он прибавляет им силу.

– Силу?

– Понимаете, когда мужчина не очень молод…

Он открыл тетрадь, записал день, мое имя и адрес, который я ему сказала.

– Мышьяк на шесть пенни от крыс в саду. А теперь распишитесь вот здесь, мисс.

Я расписалась и вышла из аптеки с маленьким пакетиком в кармане юбки.

Джеми уже ждал меня. Мы, как обычно, поговорили, но встреча не принесла мне никакого облегчения, ибо я знала, что пройдет еще много времени, прежде чем он сможет вызволить меня из тяжкого положения, в котором я находилась.

Когда я подошла к дому, Элен поджидала меня и незаметно взяла пакетик.

– Я пока никого не видела, – сказала она. – Прямо сейчас насыплю в ящик.

Когда спустя несколько дней я встретила Элен, она сказала мне, что яд подействовал превосходно – она в этом не сомневается. С тех пор она не видела ни одной крысы, а миссис Керквелл даже не догадывается, что крысы завелись совсем рядом с кухней. Она снова попросила меня ничего не говорить миссис Керквелл.

Позже в этот день случилось вот что. Зилла уехала в экипаже, как поступала часто. Ей доставляло удовольствие ходить по магазинам, а иногда, как она говорила мне, Хэмиш устраивал ей прогулки по городу. Слушая мои рассказы об Эдинбурге, она прониклась к нему интересом и все чаще находила его теперь чарующим.