– Но ведь вы защищаете животных, – удивлённо возразил Саймон. – Чего им бояться?

Йара не ответила, но оглянулась через плечо, словно ожидала кого-то увидеть. Деревья за её спиной оставались безмолвны.

– Ты знаешь Вадима, – наконец сказала она. – Вы с ним сражались?

– Да, пару раз, – ответил Саймон. И оба раза он победил только чудом.

– Отлично, – кивнула Йара. – Тогда нам понадобится твой опыт. Сегодня мы раз и навсегда разберёмся с Верховным Советом.

Саймон поражённо уставился на неё.

– Вы собираетесь напасть на их лагерь?

– Да. Все вместе, – твёрдо сказала она. – Нападём ночью, когда они не будут нас ожидать. И нам понадобится твоя помощь.

– Но… – На мгновение Саймон растерял все слова. – Я ранен. Не уверен, что смогу нормально сражаться, а если меня поймают…

– Вчера раны не помешали тебе расправиться с нападавшими, – заметила она. – Как и первая Наследница с её племенем, мы должны выступить сообща. Но если чувствуешь, что не справишься, – так и скажи.

Саймон раскрыл рот, но слова не шли. Весь день его не оставляло чувство собственного бессилия – и вот перед ним появилась возможность пойти и сделать хоть что-то. Даже если они не смогут прогнать Верховный Совет, можно будет разыскать в лагере яд. А уж если Наследники доберутся до Вадима – он от них не сбежит.

Но из-за Уинтер Саймон никак не мог взять себя в руки, а Вадим оказался весьма умён. Обычно он переоценивал свои силы, но в этот раз почти добился своего: почти уничтожил целую деревню, а вместе с ней – всех амазонских Наследников. Если бы яд действовал не так быстро, если бы Вадим лучше подгадал время, они бы уже были мертвы. Его бросало в дрожь при мысли о том, что ожидало их в лагере. Что бы там Йара ни думала, но Вадим знал, что они придут, и был готов к нападению.

Но, судя по её взгляду, его участие ничего не решало. Наследники бы всё равно выступили против Вадима, потому что не знали, как он опасен. Не понимали, что они идут – летят, плывут и ползут – прямо в ловушку. И если Саймон останется, а с ними что-то случится, он никогда себя не простит.

– Ладно, – наконец сказал он. – Но Вадим будет нас ждать. Можете сколько угодно скрываться – он знает, что мы придём, так что подготовится заранее. Нужно составить план…

– Вы хотите сражаться?

Голос Шарлотты прозвучал совсем близко. Саймон виновато обернулся и поморщился, когда заболели швы.

– Э… ну, попробуем, – неловко ответил он. Она и так всё слышала, смысла отрицать не было. – Но это очень опасно, так что…

– Мне плевать. – Она скрестила руки на груди. – Я пойду с вами.

– Шарлотта… – начал Саймон, но его перебила Йара.

– Мы ценим твою храбрость, – сказала она поразительно мягко. – Но мы Наследники. Защищать это племя и эту землю – наш долг.

Шарлотта стиснула зубы.

– Я лучше всех знаю Вадима. Я с ним всю жизнь прожила…

– Тогда помоги спланировать нападение, – сказала Йара. – Твои познания очень нам пригодятся.

– Но я хочу сражаться, – возразила Шарлотта. – Я не Наследница, знаю, я даже превращаться не могу. Но он убил моего отца и знает, где держат сестру. Или… знает, что с ней стало. – Её голос дрогнул, и она с мольбой посмотрела на Саймона. – Я не могу сидеть в стороне. Пожалуйста, Саймон. Только не снова.

Она могла бы впиться пальцами в его раны, и даже тогда не было бы так больно. Он раскрыл рот, но снова закрыл его. На ум приходили обрывки слов, какие-то оправдания, но они не задерживались надолго. Он понимал, что не может запретить ей идти в бой. Но её сила и опыт не шли ни в какое сравнение с Наследниками. Она стала бы слабым звеном. И Саймон не мог допустить, чтобы пострадала ещё и она.

Но не успел он собраться с мыслями, как Йара его опередила.

– В храбрости тебе нет равных. Но нужны те, кто будет защищать деревню в наше отсутствие. Если Вадим нас ожидает, то он нападёт при первой же возможности. Нам нужны воины, которые останутся защищать самое дорогое.

Видимо, Йара пыталась умаслить её, но Шарлотта смотрела Саймону прямо в глаза, и он знал: она не отступит.

– Саймон… пожалуйста, – прошептала она едва слышно.

Только невероятным усилием он выдержал её взгляд.

– Прости, Шарлотта. Это слишком опасно. Если ты пойдёшь с нами и с тобой что-то случится…

Но она не стала его слушать. Молча развернувшись, она пошла в сторону леса, и Саймон провожал её взглядом, твердя себе, что у него не было выбора. Уинтер умирала, а силы Вадима возросли с последней их встречи, ведь теперь он скрывался в лесу, полном смертоносной флоры и фауны. Однако никакие доводы разума не помогали. Даже когда Йара отвела его в дальний конец зала, где собрались остальные Наследники, перед глазами всё ещё стояло расстроенное лицо Шарлотты. Саймон понимал: если Наследникам вдруг удастся убить Вадима, она никогда не узнает, что случилось с её сестрой, и всю оставшуюся жизнь будет за это его ненавидеть.

Ну, зато она останется жива. Она могла злиться на него сколько угодно; стоило лишь взглянуть на Уинтер, и он вспоминал, чем могло обернуться его согласие. Он не хотел рисковать.

План Наследников оказался прост: пробраться в лагерь Совета, выкрасть образец отравы и попутно убить всех солдат, что повстречаются на пути. Нападать без чёткого представления о силах противника было рискованно, но знание территории и ландшафта местности, где Вадим разбил лагерь, давало им неоспоримое преимущество. На собрании Саймон говорил мало – только заметил, как сильно Вадим любит пользоваться ядами, что после случившегося с рекой и так было очевидно. Наследники не стали ничего уточнять, и его это радовало. Приятно было в кои-то веки не быть центром внимания. Да и Йара справлялась с ролью лидера с завидной уверенностью и изяществом.

С наступлением ночи, когда Наследники убедились, что племя готово к возможному нападению, они превратились в различных животных. Некоторые – например, Кауан, – решили стать оцелотами: их большие глаза позволяли отлично видеть в темноте, а пятнистая шкура терялась среди деревьев. Остальные превратились в разнообразных насекомых, змей и даже лягушек.

– Так мы запутаем Верховный Совет, – сказала Йара, обернувшись коричневым воробьиным сычом с белыми пятнышками на голове и коричневыми перьями на грудке. Её круглые жёлтые глаза практически светились в темноте. – Если они заметят одного леопарда, то будут искать других, но не заметят муравья, ползущего по ноге.

Саймон вспомнил