Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как это ты, – сказал Денис немного растерянно, – с места в карьер… Я уже и забыл, какая ты бываешь злая… Где тебя носило целый семестр?
– Четырнадцать лет, – сказала Сашка сквозь зубы. – Четырнадцать с половиной лет меня где-то носило, но спасибо, что спрашиваешь.
Денис переступил с ноги на ногу, будто Сашка вогнала его в ступор. Помолчал, деликатно кашлянул:
– Наши собрали тебе немного денег. Типа, подъемные.
– Что?!
Он вытащил из кармана бумажный конверт:
– Давай только не через порог, примета плохая.
Сашка попятилась. Денис ступил в комнату, протянул конверт, Сашка смотрела непонимающе.
– Мы же не враги, – тихо сказал Денис.
* * *
На первом этаже нового общежития размещался, оказывается, тренажерный зал – с беговыми дорожками, мячами и штангами, с железными монстрами для всех групп мышц и зеркалами вдоль стен. Рядом, за низкой перегородкой, оборудовано было что-то вроде буфета: столы со стульями, барная стойка, кофемашина. Сашка остановилась на пороге, в последний момент не решившись сделать шаг, – ей снова показалось, что их взгляды растаскивают ее на части, размывают, будто столб дыма.
– Заходи, – Аня Бочкова помахала ей рукой как ни в чем не бывало.
Лиза Павленко, ни на что не отвлекаясь, продолжала равномерный бег по черной тренажерной дорожке. Остальные студенты группы «А» четвертого курса, полтора десятка человек, сидели у стойки, как в баре, и за столиками, как в кафе, но ни еды, ни выпивки перед ними не было – зато перед каждым лежал планшет либо смартфон с большим экраном.
Ни на кого отдельно не глядя, Сашка подошла к свободному столу, положила на столешницу конверт с деньгами:
– Ребята, спасибо, но мне не надо.
– Это в долг, – сказал Андрей Коротков. – Вернешь потом. Нам-то степуху платят каждый месяц, а тратить в общем-то не на что. А ты приехала в одних штанах…
– Купи себе трусов и лифонов, – сказала Лиза с беговой дорожки. Голос ее прозвучал ровно – дыхание совсем не сбилось. Сашка посмотрела на нее внимательнее – это была Лиза, несомненно, привычно, в своем репертуаре.
Она прошлась взглядом по лицам – нет, они изменились, конечно. Чуть больше, чем меняется человек в двадцать лет после семестра тяжелой учебы. Но они не казались… функциями. И на строгих судей, призывающих к ответу, они тоже не были похожи.
– Надо же, – сказала она, не успев прикусить язык. – Я думала, после экзамена вы станете…
И замолчала.
– Как роботы? – ухмыльнулась Юля Гольдман. – Как манекены?
Сашка опустилась на стул, галантно предложенный ей Денисом Мясковским. Еще раз огляделась. Костя сидел у барной стойки, вполоборота к Сашке, уткнувшись в свой планшет. Перед ним на столе помещался одинокий картонный стакан из-под кофе.
– Рассказывай, – сказал Денис.
Она сцепила пальцы, почти как Стерх в аудитории:
– Я ничего не помню. Вошли на экзамен. Я открыла задание. Что-то начала делать – простое… Потом – все. Меня нет. Потом я снова есть, но через… почти пятнадцать лет после экзамена. Стою в квартире, где я выросла, перед дверью комнаты, а внутри… тоже я. Я чуть не писаюсь от страха. Она, по ходу, пугается еще больше. А я решаюсь ее присвоить – дурацкая идея, но… Я просто не смогла удержаться.
– Да, – пробормотал Денис. – Кто бы удержался.
– И как она? – жадно спросила Юля Гольдман. Сашка встретилась с ней глазами:
– В смысле?
– Та, другая ты, – Юля прерывисто вздохнула. – Я вот подумала… А как бы выглядела другая я. Без Института.
Юлины глаза на секунду затуманились, будто накрытые пленкой.
– У нее была нормальная жизнь, – тихо сказала Сашка, – такая… не то чтобы фонтан, а… жизнь, короче.
И она запнулась, не зная, что еще сказать и как не оскорбить ненароком погибшую Александру – чужую в общем-то женщину, к которой Сашка до сих пор испытывала больше страха, чем сочувствия.
Лиза добавила темп, беговая дорожка от натуги начала слегка повизгивать, кроссовки Лизы застучали, как сильный дождь по крыше.
– И что потом? – Денис прервал затянувшееся молчание.
– Потом… время выдает петлю, та женщина… Александра… она умирает…
Сашка опять запнулась, с досадой чувствуя, что говорит не то и не о том. Важнейший вопрос ждет ответа, а она развлекает их своими путаными воспоминаниями.
– Вы мне вот что скажите, – она заговорила напористо, будто переходя в наступление. – Что было на экзамене? Вы помните?
Они переглянулись.
– Задания, – коротко сказал Андрей.
– Просто задания, – подтвердила Юля. – Из тех, что мы делали раньше…
Показалось Сашке – или Юля отвела взгляд, будто желая спрятать недоговоренное?
– Но вы помните или нет?!
Они снова переглянулись. Денис нехотя кивнул и пожал плечами – дескать, помним, но вспоминать неохота.
– Мы просто вышли из зала, – примирительно сказала Аня Бочкова. – Со свидетельствами в руках… о сдаче экзамена, и с оценками. У всех четверки, у Коженникова и Павленко – пять, у Дениса тройбан…
Денис поморщился. Костя не отрывал глаз от экрана своего планшета – как будто Сашки здесь не было.
– …мы ничего не чувствовали, ни счастья, ничего, – продолжала Аня, будто отчитываясь. – Никто не видел, как другие сдавали, каждый думал только о себе. Вроде прошло часа полтора… мы выходим, а в холле только Стерх и Физрук, поздравляют, говорят, что теперь мы на другой базе, а холл тот же, лошадь эта со всадником… Но тебя и Женьки нету. А на доске объявлений висит ведомость с оценками, и у Женьки там выписана двойка, а у тебя вообще прочерк…
– Прочерк?!
– Стерх сказал, это считается, будто не сдала, – глухо проговорил Денис.
Сашка проглотила горькую слюну.
– Не думай, мы вовсе не плакали, – Лиза улыбалась как ни в чем не бывало. – После экзамена было чем заняться, зимние каникулы, танцы, пляски, лыжные курорты…
– А что сказал тебе Физрук? – снова заговорил Андрей. – Почему тебе поставили прочерк, а потом вернули на курс?
Сашка прикусила язык. Сообщить им про «убийцу реальности»? Это ничего не объяснит, наоборот, запутает, заморочит, увеличит напряжение… Или она все-таки может им доверять?
Она развела руками, честно пытаясь сформулировать не обидный и не очень туманный ответ, и вдруг замерла с открытым ртом. Поперхнулась:
– Слушайте, а если наш экзамен был много лет назад, то и второкурсники тоже… Они уже сдали? Тот курс, где Егор?
Показалось ли ей, что Костя вздрогнул?
– Если экзамен был в прошлом, – Сашка волновалась все больше, – от него остались, наверное, ведомости, документы… и мы точно можем узнать, кто из них сдал, а кто…
– Нет, – Андрей почесал кончик носа. – Им еще семестр кочевряжиться. Время не линейно, если