Членами этого клуба стали многие известные люди, среди которых был старейший артист России В.М. Зельдин, а также президент республики Татарстан Р.Н. Минниханов, певец И.Д. Кобзон, президент Академии наук Украины Б.Е. Патон, доктор медицинских наук И.П. Неумывакин. В такое содружество вступил коллектив молодых виртуозов танца «Щелкунчик», Московский казачий кадетский корпус имени М.А. Шолохова, австралийский клуб «Бумеранг». Ведь союз последователей здорового долголетия рассчитан не только на представителей «третьей молодости», но и последующих поколений.

Как ученый секретарь «Клуба 100 лет» Дроздов приглашает сторонников здорового долголетия в свой клубный дом, выделенный правительством Москвы. Здесь можно заниматься в первой Российской научной школе долголетия, где преподают ведущие специалисты медицины. Кстати, Дроздов утверждает, что открыл три состояния, которые тормозят процесс старения – смеяться, петь и танцевать, радуясь жизни. И теперь человеку даже почтенного возраста в клубе легко выбрать кружок в соответствии со своими увлечениями, будь то физическая культура или театральное искусство. Рисовать, ходить по канату, узнавать способы смехотерапии, знакомиться с секретами правильного питания и голодания, находить спутников для путешествия, участия в волонтерском движении и благотворительности, наконец, получать советы от долгожителей и опытных народных целителей – все это в программе работы клубного дома. Двери его открыты всем желающим прожить долгую, активную жизнь без дряхлости и болезней, чтобы творить добрые дела. И думаю, что единомышленникам в антистарении – в «Клубе 100 лет» самое место. «Возьмемся за руки, друзья!»

Основатель и главный редактор вестника «ЗОЖ» Анатолий Михайлович Коршунов был завзятым кошатником. И в те времена, когда еще у редакции не было своего помещения, сотрудники часто приезжали к нему домой. Там нас неизменно встречали два больших кота. Вальяжные гордецы неспешно шествовали, сопровождая пришедших по квартире, давая понять, кто главный в доме. Действительно, любимцев здесь холили, нежили, баловали. Ну, а привязанность главного редактора к хвостатым воплотилась в подборку читательских заметок «О братьях наших меньших», которая присутствует в каждом номере «ЗОЖ» и по сию пору. Четверть века прошло со времени основания вестника. Немного старше газеты детище другого известного человека – «кошачьего короля» Юрия Дмитриевича Куклачева. Думается, читателям будет интересна встреча с главой единственного в мире театра кошек и автора уникальной программы воспитания доброты, которую исповедуют на страницах «ЗОЖ» и корреспонденты газеты.

Каждый спектакль в театре кошек, обосновавшемся на Кутузовском проспекте в Москве или в месте гастролей, – это своего рода неповторимое путешествие в сказочный мир счастья, особенно чутко воспринимаемый детьми. Не утихает заразительный смех веселящихся зрителей, которые незаметно превращаются в участников представления и готовы дурачиться, танцевать не хуже акробатов и клоунов. Зал замирает только при виде кошек, выступающих в роли канатоходцев, факиров, эквилибристов. И оглушительными аплодисментами сопровождает незатейливые трюки пуделя.

Постановки, где нашло воплощение сплетение талантов разных поколений Куклачевых – циркачей, художников, танцоров, – прививка любви и добра, столь необходимых в лихолетье неустойчивости, кризиса и засилья агрессии. Поэтому, где бы сегодня ни выступали разъезжающие по миру и закоулкам России Куклачевы, – спешите на их шоу, где царит дружески сердечная атмосфера, а взрослые чувствуют себя детьми.

Театр – далеко не единственное дело, которым занимается Юрий Дмитриевич. Он рассказывает: «Однажды отец принес домой телевизор. Включили, как раз показывали Чарли Чаплина. Мне так понравилось! Я так хохотал! Вскочил и начал пытаться за ним повторять. Услышал смех, и мне тепло стало от этого смеха, я от радости закричал: «Я нашел! Себя нашел!» Понял, что обнаружил дело, которое моему сердцу приятно. Клоуном стану! Мне было восемь лет. И с этого момента я к этой цели шел: преодолевал себя, работал над собой.

Проблема в том, что сегодня школы заняты образовательным процессом, а воспитание никого не волнует. И что произошло? Родители куют деньги – им некогда, школа – кует ЕГЭ, а телевизор несет агрессию. Россию можно спасти только одним – воспитать новое поколение. И когда я задумался, чем спасать детей, пришел к выводу, что главное для детей – цель в жизни. Оказалось, еще Иван Петрович Павлов писал в XIX веке: «Развивайте в детях рефлекс цели». И это очень хорошо понимают те, кто сегодня нацеливает наших детей только на потребление и удовольствие. Задача – изменить эту ситуацию».

В результате немалую часть времени у Куклачева занимают поездки в колонии несовершеннолетних преступников. Он хочет передать ребятам свой опыт преодоления трудностей, чтобы они тоже начали работать над собой. Встречают его подростки поначалу недоверчиво, настороженно: «Сейчас пойдет нравоучения читать, надоело уже слушать призывы…» А он неожиданно рассказывает о себе, о далеко не радужном детстве и юности.

«Я родился после войны. Время было тяжелое. Постоянно есть хотелось. И родился я не в актерской семье. Всего добился сам, причем в цирковое училище поступал семь раз. Меня не брали. И вот сижу я после очередной провальной попытки. Подавленный, униженный, осмеянный. Приходит отец: «Ну, что, приняли?» А я отвечаю: «В меня никто не верит». Он говорит: «Ты ошибаешься. Я знаю человека, который верит в тебя. Это я, твой отец».

Вот тогда я понял, что нет силы больше, чем та, что у меня внутри. А через пару дней встретил девочку, которая играла в народном цирке. Это любительский цирк, художественная самодеятельность. Я и знать о таком не знал. Она меня привела в спортивный зал, где было всё: трапеции, маты, ребята прыгали, жонглировали, по проволоке ходили. И я начал заниматься. В 16 лет победил на конкурсе художественной самодеятельности, стал первым клоуном Советского Союза. Вот тогда-то меня и взяли в цирковое училище. Я своего добился. Казалось, трудности позади. Но случилась беда: на тренировке получил травму ноги, оказался до кости перерезан берцовый нерв. Значит, всё. «Нога, – говорили врачи, – скорее всего, останется бесчувственной. Если после операции начнет болеть, значит, нерв восстанавливается. А если нет – будешь инвалидом». И вдруг пошли боли. Бились когда-нибудь локтем об угол? Помните эту резкую, обжигающую боль? Болело так же. Только не одну секунду, а постоянно, непрерывно и настолько нестерпимо, что врачи приняли решение колоть 16-летнему пареньку морфий. Когда мама узнала, то сказала: «Ты хотел быть артистом? Ты им никогда не станешь! Тебя уже после трех уколов тянет к этому наркотику, а прописали 15 инъекций. Так подсядешь, что никогда ничего не добьешься. Если хочешь выбраться – терпи». Ушла в слезах. Наступила ночь. Я терпел. Медсестры приходили. Предлагали укол. Я отказывался. А боль все усиливалась, я горел весь, дышать не мог. К шести утра провалился в сон. Но в ту ночь я победил. Потому что решил: «Умру, но не буду наркоманом. Я должен быть артистом. Другого пути нет».