с подлинной страстью и ни в чем не создаст ничего выдающегося. Наконец, возможно и такое положение, при котором интересы, достаточно широкие и многосторонние, собраны все-таки в одной точке, сконцентрированы в одной области и притом настолько значительной, связанной со столькими существеннейшими сторонами человеческой деятельности, что вокруг этого единого стержня может сгруппироваться достаточно широко разветвленная многообразная система интересов. Именно такая структура интересов является, очевидно, наиболее благоприятной для всестороннего развития личности и вместе с тем той собранности ее в одном направлении, которая необходима для успешной деятельности.

Беляев, изучавший посредством длительного наблюдения интересы (иркутских) школьников (еще не опубликованная диссертация), нашел уже у них все вышеуказанные разновидности в степени выявленности и распределенности интересов. У одних (Петр Р-ун 14 лет, Анна Б. 15 лет, Анастасия Е. 15 лет) слабое развитие, аморфное состояние, разбросанность, неустойчивость интересов; у других (Я. 14 лет, Петр Р. 14 лет) ясно выраженный интерес, ограниченный одной областью (у одного авиация, у другого техника); у третьих (Николай Л. 15 лет, Виктор Д. 19 лет) интересы, не тормозя друг друга, направляются по двум разным руслам (зоология и музыка, литература и рисование); у четвертых (Николай Н. 17 лет) разносторонние интересы (к точным наукам, естествознанию, литературе, музыке, физкультуре), проявляющиеся по всем направлениям с значительной активностью, но особо еще ни на чем не сконцентрированные. Наконец, у пятых (В. 13 лет, Михаил Г. 16 лет) при достаточной широте интересов имеется один основной центральный (у первого – к литературе, у второго – к технике), вокруг которого группируются и которому подчиняются все остальные.

Различный объем и распределение интересов, выражающиеся в той или иной их широте и «структуре», сочетаются с той или иной их силой или активностью. В одних случаях интерес может выражаться лишь в некоторой предпочтительной направленности или повернутости личности в ту или иную сторону, вследствие которой человек скорее обратит внимание на тот или иной предмет, если он помимо его стараний ему представится. В других случаях интерес может быть настолько силен, что человек активно ищет ему удовлетворения. Так, например, известно немало примеров (М. В. Ломоносов, А. М. Горький), когда интерес к науке или искусству у некоторых людей, живших первоначально в условиях, в которых он вовсе не мог быть удовлетворен, был настолько силен или велик, что они перестраивали всю свою жизнь и шли на величайшие жертвы лишь бы этот интерес удовлетворить. В первом случае говорят иногда о пассивном, во втором – об активном интересе; но «пассивный» и «активный» интересы – это не столько качественное различие двух видов интересов, сколько допускающие множество градаций количественные различия в их силе или интенсивности. Правда, это количественное различие, достигая определенной меры, переходит в качественное, выражающееся в том, что в одном случае, при «пассивном» интересе, интерес вызывает лишь непроизвольное внимание, во втором, при «активном» интересе, он становится непосредственным мотивом для некоторых реальных практических действий. Оправданное в этом смысле различие «пассивного» и «активного» интереса не является во всяком случае какой-то внешней абсолютной противоположностью; пассивный интерес легко переходит в активный, и наоборот; тот же самый интерес может при незначительном, казалось бы, изменении внешней ситуации легко перейти из одного состояния в другое.

Сила интереса часто, хотя не обязательно, сочетается с его устойчивостью. У очень импульсивных, эмоциональных, неустойчивых натур бывает, что тот или иной интерес, пока он господствует, является интенсивным, активным, но сама пора его господства очень непродолжительна: один интерес быстро сменяется другим. Устойчивость же интереса выражается в длительности, в течение которой он сохраняет свою силу: время дает количественную меру устойчивости интереса. Но связанная и с силой, устойчивость интереса в основе своей определяется не столько его силой, сколько его глубиной, т. е. степенью проникновения его в основное содержание и свойства личности. Таким образом, первой предпосылкой самой возможности существования у человека устойчивых интересов является наличие у данной личности основного стержня, основной генеральной жизненной линии. Если ее нет, нет и устойчивых интересов; при ее наличии устойчивыми будут те интересы, которые с ней связаны, отчасти ее выражая, отчасти ее формируя.

При этом интересы, обычно связанные между собой в пучки или, скорее, в динамичные системы, располагаются как бы гнездами и лежат не в одном плане, а как бы на различной глубине, поскольку среди них всегда имеются основные, более общие, и другие – производные, более частные. Более общий интерес обычно является и более устойчивым.

Наличие такого общего интереса не означает, конечно, что данный интерес, например к живописи, к музыке, всегда актуален; оно означает лишь, что он легко становится таковым (можно вообще интересоваться музыкой, но в данную минуту не испытывать желания ее слушать). Общие интересы – латентные интересы, которые легко актуализируются.

Устойчивость этих общих, генерализованных интересов не означает их косности. Именно в силу их генерализованности устойчивость этих обобщенных интересов может прекрасно сочетаться с их лабильностью, подвижностью, гибкостью, изменчивостью. В различных ситуациях один и тот же общий интерес выступает конкретно как различный, применительно к изменившимся конкретным условиям; тот же интерес принимает различные формы, по-разному проявляется. Таким образом, интересы в общей направленности личности образуют систему подвижных, изменчивых, динамических тенденций с перемещающимся центром тяжести, вечно изменяющихся и все же единых.

Интерес, т. е. направленность внимания, мыслей, помыслов, может вызвать все, что так или иначе связано с чувством, со всей обширной сферой человеческих эмоций. То, что так или иначе затрагивает нашу эмоциональность, легко привлекает к себе и на себе сосредоточивает не только наши чувства, но и наши помыслы; наши мысли естественно сосредоточиваются на том деле, которое нам дорого, на человеке, которого мы любим. В силу чувства, которое мы к нему питаем, для нас приобретает интерес все, что имеет к нему отношение.

Формируясь на основе потребностей, интерес в психологическом смысле слова никак не ограничивается предметами, непосредственно связанными с потребностями. Уже у обезьян ярко проявляется любопытство, не подчиненное непосредственно пищевой или какой-либо другой органической потребности, тяга ко всему новому, тенденция к манипулированию с каждым попавшимся непривычным предметом, давшая повод говорить об ориентировочном, исследовательском рефлексе или импульсе. Это любопытство, способность обратить внимание на новые, непривычные предметы, которые еще не связаны с удовлетворением потребностей, имеет очень большое биологическое значение. Оно является существенной предпосылкой для обнаружения новых предметов, способных служить удовлетворению потребностей. Любопытство обезьяны, способность нового, непривычного привлекать ее внимание является биологической предпосылкой для развития у человека интереса в специфическом смысле слова – интереса-любознательности.

Любопытство обезьяны, склонность манипулировать со всяким новым, непривычным предметом превратилось в подлинно человеческую любознательность с развитием у человека теоретической деятельности в процессе создания и развития научного знания. Интерес может