меня перейти черту обозначенного предела.

я выжгу тебя из памяти, сотру на теле все метки

и буду как ни с кем жесток.

ты слишком размашистая и спонтанная,

как в переходе граффити.

ты, атакуешь, как рак, каждую клетку.

прости и прощай, ленок.

нормально

нормально и быть, и не быть

и стоять, и плыть

и молчать, и выть

и бежать, и бить.

нормально одним заснуть,

другим проснуться,

пробежать пол земли и не понять суть,

улететь в мечтах и неба коснуться.

нормально и в рамках, и за рамками

и великим, и обычным,

и внутри воздушных замков,

и снаружи фасадов привычных.

больше не

больше не хочу тебя видеть.

больше не хочу тебя слышать.

больше не хочу тебя чувствовать.

когда-то путь был виден,

теперь там руины,

мне кажется, что он совсем обрушен.

больше не хочу казаться перед тобой

ни собой, ни кем-то.

к черту бой.

к черту воспоминания, и фрагменты.

ты больше не встретишь меня.

и тебе, и мне от этого грустно.

иногда чувства могут завести в ловушку.

к черты чувства.

а между тем

а между тем прошелестят

листочки, скрасив желтизною

страну, в которой уж подряд

лет двадцать пять не пахнет новизною.

витрин не бороздит неомодерн,

и нет в картинах неоренессанса

то ли артист не тот, то ли партер,

то ли мне это просто показалось.

а между тем снегами заметут

метели улицы, страны в которой

поэты публику все выбрали не ту,

поэзия ей вовсе незнакома.

не колыхает их души ни блок,

ни лермонтов, ни пушкин вместе с фетом

им это видимо все попросту не впрок,

как и религия иегов с ветхим заветом.

а между тем весна погонит вспять,

промерзшие зимой амфитеатры.

и только ветер, поправляя прядь

арфистки, вдруг, всплакнет над ее арфой.

сгорят соборы, догорят мосты

повеет небо чем-то серо грустным,

а между тем под лето на холсты

из ниоткуда снизойдет искусство.

звезда

искрами усыпан небосвод,

мысленно опять средь них бреду,

так позволь отправиться в полет,

и достать хотя б одну звезду…

нет, не солнце или авиор,

словно сердце — не огромный шар,

и тогда средь бурей, гроз и гор,

вдруг, появится сжигающий пожар,

он испепелит дотла всю грусть,

вместе с ней и радость, и печаль,

и тогда я заново рожусь,

чтобы путь из ничего начать…

я в горении проведу года,

вышедши вот так… из ниоткуда,

ведь теперь в груди горит звезда,

и я сам являюсь частью чуда.

инстаграм

я взгляну на тебя невзначай,

и продолжу листать инстаграм.

ты нальёшь себе чёрный чай,

и захочешь мне что-то сказать,

но продолжишь, увы, молчать,

я… продолжу смотреть в экран.

включишь позже первый канал,

затем третий или второй.

среди массы всех телепрограмм,

не найдя, увы, ни одной,

ты… начнёшь листать инстаграм.

поневоле сомкнув глаза,

предложу тебе лечь в кровать.

ты мне сонно ответишь: «я за…

лучше лечь, нам ведь рано вставать.»

на кровати я в сон провалюсь,

не коснувшись рукой твоей кожи.

ты, увы, мне не скажешь «люблю»

я, увы, не отвечу «я тоже».

солнце, сигарета, спичка

солнце, сигарета, спичка.

на часах пятнадцать двадцать.

то ли вредная привычка,

то ли верное лекарство.

ветер, сигарета, спичка.

мне за дымом не угнаться.

он летит сквозь электрички,

остановки, парки, трассы.

небо, сигарета, спичка.

оставляя след из пепла,

я подумаю о личном,

проходя мимо проспектов.

солнце, сигарета, спичка.

на часах пятнадцать двадцать.

то ли вредная привычка,

то ли верное лекарство.

прыгну со скалы

разбежавшись прыгну со скалы.

так пел король и шут.

я разбегусь и прыгну со скалы и тебе не напишу.

я разбегусь и птицей ввысь взлечу над городом ночным.

я прыгну со скалы из своих чувств, которые мрачны.

дай

дай нам любовь без расставаний

и дай героев без войны.

дай поцелуи без прощаний

и мудрости без седины.

прошу лишь дружбы без предательств,

детского дома без детей,

доверия без доказательств,

и без тумана ясный день.

дай умирающим спасение,

а потерявшимся маяк.

любимым кем-то воскрешение,

ругающимся белый флаг.

дай нам полёты без падений,

прошу о небе без грозы

и без кошмаров сновидениях,

и взгляде мамы без слезы.

дай без пролитой крови знамя

и дай в конце тоннеля свет.

но лучше дай нам осознание,

что счастья без несчастья нет.

перед сном

оставь разговоры и мысли, помолчи.

не думай о том, что ты хочешь сказать кому-то, или что лучше было произнести когда-то давно. не думай забыл ли ключи, все это просто выключи, как плохое кино. не думай как сделать лучше. не бойся, что выйдет хуже. все предначертано — фатум, судьба, перерождение, души. я думаю, что ты это уже слышал, все это вечно витает где-то снаружи. как много и прочего, по сути, такого же не нужного. молчи, не думай, существуй в прострации, не касайся пространства. стань ничем, будь водой, как в цитате в вконтакте. будь в контакте с самим с собой, спрячься в себе далеко, будто в детстве в лесу в палатке. оберегай себя, пожалуйста. люди, деньги, тревоги, ты сам — это все очень опасно и безжалостно.

пусть диктует мне правила кесарь…

пусть диктует мне правила кесарь,

солнце жадина дарит лишь тьму.

разукрашу себя ирокезом,

по земле бунтовать побреду.

революций повсюду наделаю,

и свершений немало свершу.

всех крестьян озадачу наделами,

ну и вдаль попляшу, словно шут.

океан проглочу, до небес подлечу,

пробужу я уснувший народец.

за собой потащу, выдам всем по мечу,

ну и буду я сам меченосец.

и когда эпопее наступит конец…

кесарь нас одолеет и свяжет,

красным заревом к небу из наших сердец,

вдруг, дорога из красок проляжет.

и сомкнутся тела, как одно в унисон,

перед гибелью в братской могиле…

наши дети и внуки расскажут, как сон,

что однажды мы мир изменили.

погибаю

я хотел бы птицей разметаться,

разлететься, воспарив, вдруг скрыться.

среди странствий обрести мытарства.

и пройдя их заново родиться.

я хотел бы с телом расквитаться,

попрощаться, а верней проститься.

познать страх без разных коннотаций,

окунувшись в судеб вереницу.

я хотел бы биться, было б братство.

и хотел бы в рабстве я виниться.

своему убийце, сказав «здравствуй»,

перед ним же после преклонился б.

я хотел бы познавать покорство,

пред людьми земли и их богами.

только уже поздно для притворства.

оттого, я