— Нет, Русó, мы получили неутешительные известия о твоём здоровье.

— От кого вы могли их получить? Я живу одна! Моя прислуга верна мне, и вряд ли вам кто-то из них мог передать это.

— Мы не интересовались у прислуги о вашем здоровье, у нас есть иные методы. И вы, Ваше Высочество, не выходите из дома, ни с кем не общаетесь уже около пятидесяти лет, если не больше. Вы никому не отвечаете, никого не впускаете и спите. Помимо этого, вы перестали питаться. Вы находитесь на грани саморазрушения.

— Что за чушь? — Возмущаюсь я. — Я в порядке! Я просто ненавижу всех вас, вы меня утомляете. У вас что, деньги закончились? Вам дать денег? Всё дело в деньгах, чтобы вы продолжали своё роскошное существование? Что вы хотите? Ах, я поняла, кто-то хочет занять моё место? Да пожалуйста. Я не против. Я с радостью передам свою гнилую корону другому и уеду, тогда вы не заставите меня смотреть на вас и дышать вашим противным потом. Гадость. Двадцать первый век на дворе, люди изобрели дезодоранты. На Рождество вам всем их пришлю, если не забуду. Так я могу пойти и поспать?

Чёрт, я так хочу спать. Я люблю спать. Сон — это лучшее, что у меня получается в жизни. Я идеально сплю. Если бы короновали за сон, то я бы точно была королевой. Это классное занятие, которое помогает двигаться дальше. Изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие и так далее. Я даже сейчас устала это всё перечислять. А вот во сне я не устаю. Я просто сплю и жизнь тогда кажется раем.

— Мы знали, что ты воспримешь плохо наши слова, но это правда, Русó. Мы не можем передать титул главы и королевы нашего вида кому-то другому. Ты всё для нас. Ты первородная, ты чистокровная, и ты по праву крови наша королева. Никто не хочет тебя свергнуть, наоборот, мы боимся тебя потерять. Ввиду того что на дворе двадцать первый век, мы тоже часто обсуждаем и следим за состоянием нашего вида. Ты знала, что вот уже сто лет мы подвержены одному смертельному недугу? Он называется самоликвидация на фоне апатии и депрессии.

— Что? — Хрюкаю от смеха. — Вы считаете, что у меня депрессия?

— Да, Ваше Высочество, мы так и считаем. Наши психологи и врачи изучали ваше поведение, ваши привычки и ваш состав и нормы питания. Я покажу всё на схемах. Мы их подготовили.

Да они с ума сошли! У вампиров не бывает депрессии! И я не в депрессии! Я нормальная. Я просто ненавижу всё живое вокруг себя. Мне нравится тишина, морги, моя диета и спать! Идиоты.

— Итак, как вы видите, мы рассмотрели каждый год вашей жизни за последние пятьдесят лет. И по нашему графику видно, что вы стали спать на десять часов больше. Вы перестали нормально питаться. Вы не появляетесь в обществе. И у вас депрессивное расстройство и это провоцирует агрессивную реакцию отрицания на ваш диагноз. Это всё, по нашим данным, веские причины, чтобы мы вмешались. Вы на пороге смерти, Ваше Высочество, а мы не можем позволить вам умереть.

— Вы рехнулись? — Я недоумённо смотрю на хмурого дядю.

— Нет, Русó, нет. Это правда. Это неединичный случай, когда мы умираем не из-за старости или же отрубленной головы, а потому что вампир переходит в стадию самоуничтожения, когда теряет смысл своего существования. Раньше такого за нами не замечалось, потому что мы участвовали в войнах, убивали друг друга ради забавы и просто старели. Теперь же современный мир помог нам увидеть, что мы не просто можем умереть из-за депрессии, но и сойти с ума. За пятьдесят лет активного изучения данного недуга мы провели восемьдесят три исследования, мы изучили сгнивших изнутри вампиров, и выявили, что симптомы у всех схожи. Сначала они уединяются, затем переходят на донорскую кровь, а потом вовсе перестают питаться, они больше спят, они теряют жажду жить среди нас. И они гниют изнутри. Гниению в первую очередь подвергается головной мозг, вампиры начинают вести себя неадекватно. Кто-то бросается на людей, кто-то вырывает себе ногти и причиняет себе боль, кто-то просто молчит и наблюдает за происходящим, кто-то пытается умереть. То есть все сходят с ума. А затем уже гниют быстрее другие органы. Никто ещё не выжил, но мы не позволим, чтобы ты была тоже одной из их числа.

Я не верю, что это происходит со мной. Я в порядке. Я не гнию. Я не схожу с ума. Я всегда такой была.

— Так, я пошла спать, а потом я поеду домой и никто больше из вас меня не побеспокоит. Гниёте вы или сдыхаете, мне плевать. Вы уже начали сходить с ума, — я поднимаюсь со стула, но тут же по бокам от меня появляется охрана.

— Я же убью их, — цокаю я.

— Русó, тебе придётся следовать нашим требованиям. Да, ты сильнее нас, но нас больше. Ты или добровольно соглашаешься с нашими условиями твоего лечения и докажешь нам, что ты в порядке, или мы сделаем это насильно. Мы подготовились к встрече с тобой, Русó, у нас наготове лошадиная доза транквилизатора и она задержит тебя хотя бы на час в сонном состоянии. За этот час мы успеем подключить тебя к системе капельницы, которая будет пичкать тебя успокоительными и тебе придётся всё же пойти на наши условия. А также мы устроим бал, где ты должна будешь выбрать себе мужа, а также родить наследника или наследницу. Это твой прямой долг.

— Идиотизм, — я прикрываю устало глаза ладонью и качаю головой. Сейчас бы выпить горячий шоколад, включить какой-нибудь сериал и лечь спать. Если честно, то мне лень даже спорить с ними. Я просто хочу спать.

— Сначала выслушай нас, хорошо? Мы хотим помочь. Мы заинтересованы в продлении твоего рода, Русó, — уже мягче произносит дядя.

— Ладно.

Я недовольно плюхаюсь обратно на стул и подавляю зевок.

— Спасибо, Русó. Итак, мы просим тебя отправиться в прекрасное место на Аляске. В твоём распоряжении будет милый и уютный дом, целый запас крови и тридцать дней ночи.

— Пока это всё идеально. В чём подвох? — Прищуриваюсь я.

— Там находится один из наших лучших психологов. Недалеко от места, где ты будешь жить,