А девушка тем временем уткнулась ему лицом в грудь и заплакала. Александр Юрьевич стал гладить её по чёрным волосам, прижимая её к себе и укутывая в свой пиджак, чтобы она не замёрзла.

Когда Настя подняла голову, понимая и чувствуя, что декан целует её в макушку и очень-очень нежно гладит по спине, но, не переходя рамки приличия при этом.

— Зачем Вы это делаете? — спросила Настя, когда ей удалось вырваться из объятия мужчины.

— Я делаю это для того, чтобы ты поняла, что ты красива, что привлекаешь внимание не только смазливых мальчишек, но и взрослых мужчин. Тебе завидуют все девушки, а ты этого даже не замечаешь…

— Вы все думаете, что я бездушная Кукла, что я не замечаю откровенные взгляды парней. Но я всё чувствую, я всё вижу. Просто я отодвигаю всё это на последний план. Для меня сейчас самое главное — это получение образования. Думаете, я не завидую тем девчонкам, которые дружат с парнями? Я очень завидую… Многие даже не подозревают, что мне всего четырнадцать лет, а сегодня исполнилось уже пятнадцать. Вы все только думаете о том, что я робот, направленный на получение образования! Я себя сделала такой после того, как попала в аварию, после которой мне сказали, что я никогда не встану на ноги. Я долгое время просидела на шее родителей, не давая им покою. Им приходилось носить меня на руках до десяти лет. Как я себя тогда ненавидела! Я удивляюсь, как смогла остаться самой собой и не сойти с ума…

— Значит, ты только в десять лет смогла встать на ноги? То есть это случилось только пять лет назад? — спросил декан.

— Это так, — ответила Настя, смотря, как мужчина достаёт из кармана в рубашке микрофон.

Затем Александр нагнулся и положил его на пол. И попытался приглушить звук своей ногой. Настя с ужасом смотрела на тот предмет, через который все в зале слышали то, что она сейчас говорила.

— Я ненавижу Вас!.. Зачем вы это сделали?

— Тихо, не злись! Пожалуйста, послушай меня… Поверь мне, теперь девушки будут относиться к тебе совсем по-другому, они будут уважать тебя… Я понимаю, что это было подло с моей стороны, но я сделал это ради тебя. Ты мне очень нравишься, очень сильно, ты понимаешь? Понимаешь, что ты нравишься не только мальчишкам, которые живут за счёт своих родителей, но и взрослым мужчинам, которые обеспечиваю себя сами!.. Мне плевать на то, что у нас с тобой разница в возрасте почти в двадцать лет.

— Я хочу домой, — сказала Настя. — Я не хочу больше слушать эту чушь!!!

— Прости, но тебе ещё придётся зайти на праздник, — сказал декан.

— Я не хочу, у меня нет сил и настроения.

— Хочешь, не хочешь, всё равно пойдёшь.

Александр Юрьевич затащил девушку за руку в здание института, где в зале их уже поджидали для того, чтобы поздравить новорождённую с днём рождения.

Когда Настя показалась на пороге зала, то сразу же послышалась стрельба шампанских бутылок. И Настя посреди зала увидела огромного плюшевого белого медведя.

Когда праздник был окончен, все разъехались по домам. Проходили дни за днями. К Насте стали притягиваться люди из института. Порой у неё просили советов, просили помочь с заданиями на учебном фронте. И всегда у девушки находились вразумительные ответы и правильные решения заданий.

Иногда Настя стала соглашаться на дискотеки, вечеринки или просто прогуляться по городу со своими многочисленными друзьями. Она всегда была душой компании, даже находясь среди взрослых и среди педагогов института.

Когда подходил к концу последний год обучения уже в аспирантуре, 8 марта и 23 февраля опять традиционно устроили совместно. Настя уже исполнилось двадцать один год. Как никогда в этот день она была красива. И в этот день ей предложили остаться работать педагогом по специальным дисциплинам в институте.

За семь последних лет отец Насти и декан стали лучшими друзьями, хотя они и были ранее хорошо знакомы. Но Настя их сблизила ещё в большей степени. Она была для них чем-то вроде божества.

Постоянные визиты Александра Юрьевича Настя стала принимать, как нечто должное. И за это время декан больше ни разу не сказал Насте о своих чувствах к ней и ничем не выказывал их.

Хотя порою, Настя получала письма по интернету, в которых было много написано о любви, но эти письма были без обратного адреса, без подписи и вычислить, от кого эти письма, в которых было много написано о любви, и узнать не удавалось. Не смотря на всё, это Насте почему-то казалось, что это письма были от декана. Ей почему-то порой становилось обидно, что он больше не обращает на неё внимание. Довольно часто она ловила себя на мысли о том, что думает об Александре Юрьевиче, которого в домашних условиях называла Лекс-Ю. Её верхний ящик стола был полностью забит его фотографиями и портретами, нарисованными и её рукой.

В этот день рождения родители подарили своей дочери автомобиль, на котором Настя самостоятельно приехала на праздник. После праздника родители сели в свою машину, а Настя в свою, они поехали домой. Настя немного отстала от своих родителей и между ними влезла другая машина. Настя инстинктивно посмотрела на номер этой машины, и этот номер, почему ей показался знакомым. Когда они доехали до очередного светофора, возле которого движение было постоянно активным и днём, и ночью, загорелся красный свет. Родительская машина, притормозила, а вот машина, что была между ними, набрала скорость и со всего размаху, влепилась в багажник родительской машины и вытолкала её на перекрёсток. А потом эта же машина дала задний ход и вьехала в машину Насти, после чего девушка поплыла в темноте уже известно ей боли, страха и отчаяния, где всё сливалось воедино.

Когда Настя смогла справиться со всем этим и открыла глаза, а это была ночь того же дня, то увидела возле себя глаза Лекса-Ю.

— Где мои родители? — спросила первым делом Настя.

— Не беспокойся, с ними всё в порядке, — ответил Лекс-Ю.

— Лекс-Ю, пожалуйста, скажи, что с ними и где они? Только не надо врать!!!

— Ты чуть позже всё узнаешь об этом.

— Я хочу знать сейчас! Подумай сам, ведь потом будет тяжелее дать мне ответ на этот вопрос. Они умерли? — спросила Настя, чувствуя, что по её щекам начали бежать слёзы. — Скажи правду, пожалуйста, я прошу тебя!

— Да, они умерли! — произнёс Лекс-Ю после длительного молчания.

— Когда я смогу увидеть их?

— Завтра, если доктор не обнаружит