Оба эти факта приводят нас к мысли, что основание города произошло не вследствие разрыва, имевшего место внутри тирской аристократии, но что это было хорошо продуманное и взвешенное решение, сформировавшееся на самом высоком уровне государства: с согласия царя либо вопреки его воле, но в любом случае с благословения, иначе говоря, при явном пособничестве жрецов Милькарта.

В-третьих, мы отмечаем космополитический характер нового города. Тирские аристократы и, видимо, все мужчины избирали себе жен среди киприоток. Позже (в Африке) предложение руки и сердца, сделанное Иарбантом (Хиарбасом), свидетельствует, как нам кажется, о том, что смешанные браки между вновь прибывшими и африканцами были широко распространенным явлением.

И наконец, Карфаген возводился на уже заселенной территории. Его основателям пришлось вести переговоры с политическими властями о выборе места под строительство, его площади и о размерах уплачиваемой дани.

Довольно долго история становления Карфагена практически не отличалась от легенды. Это относится, в частности, и к дате его основания.

Проблема датировки вызвала к жизни много гипотез, и даже если не удалось добиться согласия относительно точной даты, последние данные археологических раскопок позволяют установить время основания города концом IX века. Но сколько еще предстоит сделать, сколько еще будет жарких дискуссий, прежде чем мы придем к окончательному выводу!

В античных источниках выдвигаются различные даты начала его строительства в зависимости от того или иного предания. Впрочем, установление времени основания такого города, как Карфаген, не может быть свободно от всякого рода политических подоплек. Так, некоторые латинские авторы, среди которых мы встречаем и Цицерона, пытались доказать, что пуническая метрополия была основана сразу же вслед за Римом!

Археологические раскопки Одеона в Карфагене

Как бы там ни было, труды хронографов античности передают нам два предания относительно даты основания Карфагена. В основе «восточного» предания лежат архивы Тира, на которые ссылался Менандр Эфесский. Некоторые факты из его произведений дошли до нас благодаря трудам Иосифа Флавия. Он установил относительную хронологию, упоминая о строительстве храма Соломона и основании Карфагена, датируемых последней третью IX века. Это предание мы можем сопоставить с более объективными данными, поскольку был обнаружен один текст, позволяющий сократить временной интервал: речь идёт о клинообразной надписи ассирийского царя Салманассара III, в которой говорится, что тот получил на восемнадцатый год своего правления дань от царя Баалманзора из Тира. Хронология ассирийских царей установлена благодаря упоминанию о затмении, которое имело место в 763 году. Таким образом, Салманассар III находился у власти с 858 по 824 год. Сопоставив эти данные с хронологией Иосифа Флавия, в которой сообщается, что Пигмалион наследовал Маттану, который в свою очередь сменил Баалманзора, мы пришли к выводу, что дата основания города выпадает на временной интервал между 825 и 820 годами до нашей эры.

Возведение Карфагена. Художник Уильям Тернер

Другое предание принято называть «классическим», поскольку описываемые в нем события разворачивались в греческом мире. В действительности Дионисий Галикарнасский (I, 74, 1) сообщает нам, что, по свидетельству Тимея из Тавромения, Карфаген был основан за 38 лет до первой Олимпиады. Зная, что первые Олимпийские игры имели место в 776 году, легко определить дату основания Карфагена 814 годом. Принимая во внимание все эти факты, именно с этой датой обычно соотносят основание пунической метрополии.

Существует, таким образом, очевидное совпадение между этими двумя преданиями: в них дата основания выпадает на последнюю четверть IX века. Но литературные источники часто трудно совместить с действительностью, ведь в течение многих лет историкам приходилось мириться с отсутствием результатов археологических исследований, дающих возможность подтвердить эту датировку. И только начиная с 1970 года, когда в некрополях и жилищах, расположенных на равнинах, были обнаружены обломки керамических изделий, датируемых VIII веком, а также благодаря повторному исследованию образцов керамики, найденных в некрополях и в тофете[1], удалось сократить разрыв между датами, предоставленными литературными источниками и полученными в ходе проведения археологических раскопок.

По правде говоря, мы немного знаем о финикийском Карфагене. Вполне возможно, что первые жилища строились у подножия холма Бирса. Архаический порт, все еще не найденный, мог находиться на юге полуострова, на Тунисском озере (см. Карфаген, гл. II). Но не столько результаты раскопок исторического ядра города, сколько данные, полученные в ходе раскопок в тофете и в архаических захоронениях на холмах Дермеш, Юноны или Бирса (см. план Карфагена), предоставляют нам наиболее достоверную и убедительную информацию об этом все еще неясном для историков периоде.

Довольно быстро после своего основания и в течение всего VIII века Карфаген завязывает долговременные отношения, которые он всячески поддерживает, с греческими и финикийскими метрополиями Центрального Средиземноморья. Так, в расположенной на острове Искья эвбейской колонии Пифекуза, основанной во второй четверти VIII века, проживало смешанное население, состоящее из эвбейских и восточных купцов, среди которых должны были находиться и карфагеняне. И, видимо, точно так же эвбейцы проживали в Карфагене и в других финикийских центрах, о чем, как нам кажется, свидетельствуют керамические изделия, очертания и декор которых являются воплощением смешанных форм влияния.

Во второй половине VIII столетия растет количество колониальных городов: финикийских на Мальте, Сицилии (Мотия, Палермо), на юге Сардинии, в Андалузии и греческих в Кумах (Кампания), Таренте (Калабрия), в Сиракузах, Катане и Мегаре Гиблейской (Сицилия). Карфаген, разумеется, не мог не принимать участия в становлении торговых связей, и, как нам кажется, в этот период у пунического города были солидные деловые партнеры.

Особенно дружеские и тесные отношения сложились у него с этрусским миром. Начиная с середины VIII века в карфагенских захоронениях встречают этрусские керамические изделия в стиле буккеро[2]. А в одной из самых древних могил (датированной первой половиной VI века), обнаруженной на холме, носящем название Санта-Моника, была найдена пластина из слоновой кости, на которой была начертана этрусская надпись. Текст, который мог быть составлен в Вульчи, гласит: «mi puinel karthazie», что обычно переводят как: «Я пуниец из Карфагена». Подобная «визитная карточка» была, очевидно, изготовлена для одного жителя Карфагена, который, несомненно, должен был поддерживать дружеские и теплые взаимоотношения с этрусскими партнерами (см. Путешествия, гл. IX). Этим связям придавался священный характер, о чем свидетельствует факт строительства около 500 года в святилище Пирги (современная Санта Севера), расположенном в одном из портов города, Тефарием Велианой, царем Церветери (античный город-государство Цере), часовни, посвященной Аштарт-Уни. В ознаменование ее возведения была сделана двуязычная надпись на этрусском и финикийском языках, которая была выгравирована на золотой пластине, чудом обнаруженной в 1964 году (см. Надписи, гл. VII).