И Ветров с Андреем на пару почти круглосуточно запахали над улучшением эффективности алгоритмов, вшивая их в систему, доводя ее «до ума» на старой надежной платформе. Конечно, в итоговый вариант модифицированной поисковой системы вошли только новые прорывные Андреевы алгоритмы, Ветров же занимался обкаткой его алгоритмов на ограниченном спектре задач, сшивкой программных блоков, доводкой системы. Когда всё было готово, обкатанный модифицированный вариант системы Андрей при Ветрове сбросил по Интернету через персональный передатчик Wi-Fi на институтский сервер.

Самое время расслабиться. Только Андрей упросил начальство оставить мощные рабочие станции у себя на два-три дня еще – не более. Ветрову он туманно объяснил, что за эти дни хочет добить в параллельном режиме одну свою новую идею с «машиной генерации идей, концепций, систем, когда с помощью ее можно было встряхивать кристалл знаний, и тот начинал сиять новыми удивительными гранями новых принципиальных идей, концепций, системных решений.

Добил или нет Андрей свою машину «and», с кардинальным улучшением прототипа «машины генерации», Ветров точно не знал. Они, к радости или сожалению, мало говорили на эту побочную тему, поскольку работы по теме заказчика и так было выше крыши. Но что-то подсказывало Ветрову, что его приятель добил своё, прорвался за горизонт и с системами и даже с текстами. Раз позволил себе, плюя на всё с высокой колокольни, по разумению Игоря Ивановича, наконец-то заняться своим здоровьем.

«Только почему такая спешка отъема компьютеров у парня, практически спасшего тему, заслужившего невиданные доселе комплименты лично у представителя заказчика, замдиректора, – недоумевал Ветров, открывая и разглядывая содержимое ящиков стола. – К чему изъятие трёх станций Андрея во время его отсутствия, когда тот прямо из поликлиники угодил в больницу? Дичь какая-то. А тут еще два романных текста возникают из лона машины «машины генерации and».

Ветров, держа в руках папку, задумчиво подошел к окну. Равнодушно хмыкнул: надо же на улице во время его визита начался дождь. Он договорился в институте: вывезет рабочие станции, что взял Андрей к себе, на такси. Только дождь своим шумом за окном напомнил о себе. Посему вызов такси отпадает, нечего вывозить. Отпадает «поручение вывоза». Всё отпадает. Надо приготовиться к новым переменам…

Седобровый Игорь Иванович словно только и ждал того, что ему в дверь постучат и о чём-то начнут расспрашивать. Он тут же кивнул на столик с тремя приготовленными пачками бумаги, в руках же он держал несколько сложенных в стопку листов с текстом для особого пояснения.

– Вот эта толстая пачка – мои два тома мемуаров… – Начал старик без излишней преамбулы. – Вряд ли мои мемуары вас заинтересуют и понадобятся в будущем. Вот это – десятая глава из середки детектива, а всего там двадцать одна глава. А это – глава из некоммерческого романа, тоже из середки, пятнадцатая глава из тридцати четырех.

Ветров тяжело вздохнул и тактично осведомился:

– Вы сами-то хоть главки прочитали? Определили по двум ложкам качество детективного и романного борща – стоит их читать целиком?..

– Стоит, непременно стоит. И детектив, и роман. Они набиты на ноутбуке Андрея тоже, я вам покажу сейчас эти файлы. Но дело не в этом…

– А в чем, Игорь Иванович?

– Вот в этих трех листиках, Алексей. Мне кажется, они напечатаны случайно… Или… Впрочем, кто его знает, может, случайно, по ошибке, а может, и нет, совсем не случайно. Андрей прямо в моей комнате распечатывал на принтере со своего персонального компьютере тексты двух мемуаров. Я уже говорил, концовку второго тома мне посоветовал изменить – сократить даже, чтобы поставить точку раньше или даже навести туману многоточием. Собственно для распечатки второго тома мемуаров он и отдал, нет, просто подарил принтер, что ему без надобности. Только к концу главы романа прилепились при распечатке эти три странички – из личного дневника Андрея и стихи из серьезного романа.

– Я так понимаю, что стихи сочинил компьютер по программе «машины генерации», точнее «машины Андрея», а основа, канва – ваши мемуары… Так?..

– Возможно и так, хотя мне ничего не поясняют дефиниции – «машина генерации», «машина Андрея». Возможно, это стихи самого Андрея, может, стихи, сгенерированные его программой, не знаю, – вот возьмите и почитайте… Одна страничка с пояснением – «из дневника»…

Он протянул Ветрову три «случайные» странички, а сам наклонился над личным ноутбуком Андрея, чтобы показать тут же нужные файлы. Ветров мельком глянул на строфы стихов, не вчитываясь в них, перелистал странички, обнаружив на последней из них: «Я любил этот мир безмерно, потому…»

У него вдруг сильно забилось сердце от этой странной дневниковой записи и он почему-то спросил у старика:

– Он что, вел дневник, набивал текст его прямо в ноутбук?

Старик отозвался мгновенно и подробно пояснил:

– Вот эти файлы: его дневник с «машинными стихами», два полных текста детектива и некоммерческого романа, наконец, два файла моих набитых им мемуаров… Ещё есть… – Вот, что, берите с собой стихи и главы Андрея, будете добираться куда, за чтением время скоротаете…

Они обменялись крепким рукопожатием. Хозяин квартиры проводил его до лифта. Почему-то у самого лифта спросил:

– Может, вам зонт вынести, Алексей?.. Вроде заканчивается дождик, но всё же – не боитесь намокнуть?..

– Ничего, у меня куртка непромокаемая с капюшоном, – улыбнулся напоследок Ветров и раньше времени натянул капюшон на голову и помахал на прощанье рукой старику.

А внизу у раскрытых дверей парадного Ветров почему-то остановился, словно испугавшись встречи с дождем, не таким уж сильным и холодным, расстегнул молнию сумки, открыл папку и вынул те заповедные три листика. Стал читать по порядку стихотворные строки из «машинного романа», отрывки из неполных стихов:

31. «Кто мы, по какому случаю Мы пришли на белый свет За несвободой неминучею В обессмысленный рассвет? Вовсе не рабы, не узники, Смысла жизни лишены. Ах, зачем нам столько музыки И так мало тишины?..»

32. «Признайся, вздохнув, зубы стиснув, Не толпам – хотя бы себе: Нет смысла и ныне и присно В твоей одинокой судьбе. Раз так, то бесплодны старанья Свободу, Покой обрести И чудится, как наказанье, Приказ воли Зла – расцвести…»

33. Душу понапрасну не коверкай, Не закладывая задарма Жизнь, себя, всё меряй честной меркой, От корысти не сходя с ума. Знай, брат, ничего уже не стоит Жизнь, где выше веры похвальба, Где ценой Свободы и Покоя Обернутся смысл, любовь, судьба…»

34. Что ты ждёшь от лона темных улиц, В потрясенье ожиданья нем? С теми ль ты, кто с улицы вернулись, С теми ль, не вернувшихся совсем? Ну, а жизнь опасна за порогом Дома,