Наше знакомство началось лет десять назад на катке: обе посещали секцию фигурного катания. Мы сразу подружились. Вскоре Алисе предложили индивидуальные занятия, а я бросила травмоопасный спорт. Правда, наша дружба продолжилась в престижной частной гимназии. После того, как они с партнером впервые победили на юношеских соревнованиях по танцам на льду, Алиса практически перестала ходить на занятия. Ледовый дворец стал ее вторым домом.

— Ну, конечно, поезжай. Как я могу задерживать будущую Олимпийскую чемпионку?! — не смогла сдержать я радостную улыбку, глядя в кукольное лицо подруги.

— Тогда я приеду к тебе часиков в десять! И махнем в клуб!

— Договорились! До встречи! — мы еще раз обнялись, рассаживаясь по машинам.

***

Лиза ловко маневрировала по оживленному московскому трафику за рулем красного «Porsche», расспрашивая о жизни в Нью-Йорке. Но что я могла рассказать? Как три года веселилась со своими американскими друзьями, а в перерывах еще как-то успевала учиться?

По правде говоря, мой хороший аттестат — большая заслуга Итана. Он буквально с первого взгляда воспылал горячими чувствами к рыжеволосой русской девочке и тянул меня на своем горбу все три года учебы. Правда, эта помощь оказалась отнюдь не бескорыстной: я стимулировала Итана, позволяя парню иногда контролировать мою успеваемость у себя дома…

После неловкой паузы Лиза продолжила разговор:

— Ева, мы с тобой никогда не были особо близки, что уж греха таить… Но сейчас мы остались совсем одни и должны учиться находить общий язык… — она говорила медленно, взвешивая каждое слово.

— Да, пожалуй. Но, мам, или Лиза, хм… наш дурацкий уговор еще в силе?..

Сделав над собой неимоверное усилие, холеная блондинка промолчала.

— …Это ведь тебе всегда было плевать на меня, — добавила я с горечью.

— Пообещай, что мы хотя бы попробуем жить в мире и гармонии, — мать явно нервничала.

Не хотелось продолжать этот бессмысленный разговор, поэтому я решила соглашаться со всем, что она скажет, вздохнув с явным облегчением, когда машина въехала на территорию родного поселка.

Наш особняк поражал своими масштабами и необычностью архитектурных элементов, он был роскошен даже для Рублевки, хотя соседей сложно чем-то удивить.

Миновав неприступные ворота, Лиза загнала «Porsche» в гараж к другим машинам. Главный вход в дом находился в самом центре фасада, между двумя античными колоннами, а слева от него открывался вид на большой бассейн, расположенный посреди идеально-зеленой лужайки.

Хозяином этих хором был теперь уже покойный Яков Коган. Мой отчим занимался ресторанным бизнесом и к сорока годам сколотил огромное состояние. Начинал он с маленьких закусочных эконом-класса, затем они стали разрастаться в сети. Он попробовал открыть заведения для более взыскательной публики и — снова успех! Казалось, у Когана был нюх на выгодное вложение денег.

С первой женой Яков прожил двадцать лет. Женщина узнала о его изменах и предпочла развестись. Процедура развода прошла безболезненно: бывшая жена получила солидный куш и уехала за границу, а Яков остался в Москве. Он был богат, свободен и, как следствие, мог получить любую женщину.

Однажды в модном игорном доме новоявленный холостяк увидел молоденькую девушку-крупье и потерял голову. Она олицетворяла собой смесь похоти и невинности. Мужчина решил во что бы то ни стало заполучить столь лакомый экспонат.

Несмотря на юный возраст, Лиза имела большой жизненный опыт за плечами. Яков был покорен и даже нормально воспринял новость о трехлетней дочери возлюбленной. Через пять месяцев после знакомства двадцатидвухлетняя девушка-крупье стала женой олигарха.

Я вошла в дом и осмотрелась. Гостиная напоминала музей: картины, вазы, гобелены, колонны и декоративная лепка на стенах. Обилие предметов искусства в комнате выглядело нелепо. Недаром говорят: стиль — это способ сказать, кто вы есть, без слов. Мать и отчим хотели казаться ценителями искусства, но перестарались — дом представлял собой образец безвкусицы. Хотя наши многочисленные гости всегда с придыханием хвалили изысканный вкус хозяев…

Только в спальне мне удалось отделаться от напыщенной помпезности особняка. Первые секунды я просто стояла, растянув рот в блаженной улыбке, а потом разбежалась и прыгнула на шелковую поверхность огромной кровати с балдахином. Тело заскользило по прохладным простыням, а в голове начали всплывать приятные воспоминания…

Первую половину дня я отдыхала и приводила себя в порядок, даже нашла предлог, чтобы не завтракать с матерью. Увы, отвертеться от обеда в ее компании не удалось.

— Уже скучаешь по Нью-Йорку? — дежурный вопрос слетел с её сдобренных блеском губ.

— Скучаю по своим американским друзьям, — налила себе ромашковый чай.

Поднеся чашку к губам, я вдохнула умиротворяющий цветочный аромат и сделала глоток, наслаждаясь волшебным цветочно-травяным вкусом.

— А хотела бы остаться в Америке навсегда?

Что-то в этом вопросе показалось подозрительным.

— Я так тебе уже надоела, что хочешь выслать меня обратно? — внимательно посмотрела матери в глаза.

— Ева, ну что за глупости… Ладно, поговорим о деле. — Лиза сразу перешла к теме, которая на самом деле ее волновала. — На следующей неделе будет вечеринка в честь твоего возвращения. Всех, кого надо, я уже пригласила, — она протянула мне сложенный вдвое лист, — может, я кого-то забыла — добавь сама…

Я вздохнула, пробежав глазами список, в котором знала всего пару имен.

— …Ну так что? — мать сверлила меня нетерпеливым взглядом.

— Круто! На вечеринке в честь моего возвращения я и познакомлюсь со всеми этими людьми! — поднесла кружку к губам, теряя интерес к бесконечным вереницам имен.

— Ты должна гордиться — весь московский бомонд придет на твою вечеринку! Там будет очень много завидных женихов, так что… — Лиза вымученно улыбнулась.

Этот разговор явно действовал ей на нервы.

— Мамуля, ты бесподобна! Ты…

Но она перебила, сверкнув идеально подведенными глазами: