в руках у него была его кожаная шикарная куртка, и он ее на песке расстелил, и запах его парфюма за $150 за маленькую бутылочку наполнил воздух, и чувство нереального счастья проникло в каждую клеточку моего тела, и от этого я расплакалась.

И опять мы несколько часов подряд курили сигареты, наслаждаясь легким ветерком с моря, тишиной и покоем, и я выздоравливала, ощущая прилив сил. Рассвет, однако, принес страшную боль, потому что галлюцинация Фатхи исчезла с первыми лучами солнца, но я смогла подняться с кровати, медленно, преодолевая головокружение, опираясь на стенку, добраться до моей сияющей чистотой кухни и выпить воды из хрустального стакана. Мои руки были слишком слабы, чтобы очистить апельсин, но хватило сил откусить от яблока, и я сразу же поняла, что буду жить. У яблока был божественный вкус, и через хрусталь стакана, глядя на восходящее солнце, можно было увидеть что-нибудь сказочное – караван в пустыне у оазиса, например.

Я до сих пор думаю, что не появись Фатхи той ночью, все бы закончилось.

Годы прошли, и еще годы, а я все слышу «Фат-хи, Фат-хи» в ритме арабской музыки.

Мне пришлось уехать, и Фатхи исчез, став лишь воспоминанием. Воспоминанием о теплых цветных днях, которые проницательность близкого друга превратила в нечто особенно прекрасное.