Мы вернулись к разговору о его взглядах на отношения, семью и друзей. Гордон был одиночкой; он никогда не чувствовал потребности в близких отношениях. У него были сотни сексуальных связей начиная с 11 лет. Я спросил его, был ли он когда-нибудь влюблен, и он тут же широко заулыбался и вспомнил, как однажды проводил время сразу с тремя проститутками – целую неделю.

– Эх, я их всех любил, – сказал он и глубоко вздохнул, вспоминая.

Гордон приравнивал любовь к хорошему сексу. Он был шесть раз женат – в разных странах и под разными именами. На мой вопрос, зачем женился, он ответил:

– Девчонки это любят, секс обеспечен на какое-то время, и их легче уговорить что-нибудь перевезти или припрятать краденое.

Гордон признался, что проститутка, которой он отправил 50 тысяч и больше ее не видел, была его женой номер три.

Он уже много лет не разговаривал с родными; когда в последний раз встречался с сестрой, он узнал от нее, что у них все в порядке, не жизнь, а «мечта про белый заборчик». Заключенные, когда они рассуждают, как скучно и утомительно вести обычную жизнь, работать на простой работе, иметь семью и дом, называют это синдромом «белого заборчика». На самом деле большинство сидящих в тюрьме сознаются, что были бы очень счастливы выйти из тюрьмы и жить в доме за белым заборчиком; психопаты, однако, этого понять не в состоянии – они смеются над теми, кто хочет жить такой монотонной жизнью.

Гордон считал всех остальных ненадежными людьми, но при этом был обходителен, обаятелен, остроумен и словоохотлив. Я не всем его историям поверил – психопаты часто лгут, – поэтому мне пришлось положиться на интуицию и позднее просмотреть его личное дело. Нельзя быть уверенным, что психопат говорит правду, надо тщательно изучать его документы, чтобы проверить все им сказанное. Если поймать его на лжи, нужно быть готовым прямо сказать об этом и наблюдать, как он отреагирует. Просто садись на стул поближе к двери – на случай если он разозлится.

Еще через час разговоров о его детстве я стал задавать вопросы, что ему нравилось делать ребенком. Он вырос в Эбботсфорде, недалеко от тюрьмы, в которой мы беседовали. Городок притаился у гор Британской Колумбии, и оттуда на юго-востоке открывается великолепный вид на гору Бейкер, и в округе полно замечательных мест для рыбалки и троп для пешего туризма и любителей горного велосипеда. Гордон рассказывал мне о любимых местах на дальних озерах, где удил рыбу, о прекрасных видах. Он похвастал пойманной рыбой громадной величины – соврал, как я подумал. Он любил гулять там в одиночку, даже когда был ребенком. Рассказав мне о некоторых излюбленных местах, куда он ходил еще в детстве, Гордон внезапно смолк, посмотрел на меня, затем в камеру, снимавшую наше интервью, и сказал:

– Отлично сделано. А ты малый не промах. Заставил меня говорить про всякие места, где я любил гулять и рыбачить мальчишкой, чтобы выяснить, где я припрятал свое добро. Из меня несколько лет пытались это выудить. Ну ты и проныра. – Он засмеялся.

Я тоже засмеялся и сказал, что все подробности его детства – необходимая часть интервью. Я блефовал. Как только он рассказал, что зарывал награбленное, я постарался так повести беседу, чтобы он выдал мне свои места. Я знал, что Гордон большую часть взрослой жизни провел в тюрьме, и решил, что места, где он стал бы прятать свое добро, он должен был знать еще с детства. Притом я воспользовался его преувеличенным мнением о себе, чтобы он разболтал мне о своем «большом улове».

Главным моим мотивом было желание усовершенствовать технику интервью – сумею ли я заставить объект говорить, о чем нужно? Однако я не мог отделаться от размышлений, как бы надрессировать мою черную немецкую овчарку, чтобы она выискивала кокаин. На очень многих 20– и 100-долларовых купюрах есть остатки кокаина, потому что ими часто пользуются, чтобы его нюхать. Определенно пешие прогулки стали бы гораздо увлекательнее, если бы собака могла выкопать целый мешок денег!

Под конец интервью я попросил Гордона рассказать о его последнем преступлении. Видимо, он хорошо умел грабить банки и довольно плохо держать себя в руках. У Гордона был «слабый поведенческий контроль» – еще одна классическая черта психопата; он постоянно встревал в перепалки, которые перерастали в драки, – иногда практически без повода. Сейчас он сидел в тюрьме за то, что чуть не убил любовника одной из своих подружек. Он заподозрил, что она встречается с кем-то еще, выследил ее и застукал с поличным. Слово за слово, Гордон ранил того, другого, ножом. На следующее утро его арестовали. Надо сказать, что в тюрьме Гордон вел себя вполне прилично. Он знал, что за драку в тюрьме можно оказаться в карцере или получить дополнительный срок, и поэтому держал себя в руках. Он хотел выйти как можно быстрее, чтобы откопать все зарытое.

После ухода Гордона я достал свой экземпляр Руководства по применению исправленного перечня психопатических черт Хэра (ИППЧ){1}. Перечень психопатических черт, составленный профессором Хэром, – это инструмент, которым мы пользуемся в полевых условиях для оценки психопатии. Он состоит из двадцати пунктов, описывающих основные признаки психопатии: например, отсутствие эмпатии, чувства вины и раскаяния, болтливость, поверхностность, склонность к паразитизму, скудость эмоций, безответственность, импульсивность. Эти черты нужно оценивать на протяжении всей жизни человека и во всех ее областях. То есть, чтобы зафиксировать «отсутствие эмпатии» по перечню, нужны свидетельства, что эта черта присутствует во всех аспектах жизни – дома, на работе, в школе, в общении с родными, друзьями и возлюбленными. Каждый из двадцати пунктов оценивается по трехбалльной шкале: 0 – неприменимо; 1 – применимо в некоторой степени и 2 – безусловно применимо во многих отношениях. Так, можно получить от 0 до 40 баллов, а клинический диагноз психопатии достается тем, кто набирает 30 и выше. Заключенные в среднем набирают 22 балла. Обычный житель США и Канады, не сидевший в тюрьме, наберет в среднем 4 балла из сорока.

Гордон набрал 31 балл. Он был моим первым психопатом.

Я закончил свои заметки с обоснованием оценки Гордона по Перечню психопатических черт, проглотив два бутерброда с арахисовым маслом и вареньем, которые приготовил накануне вечером. Мне нужны были силы для следующего интервью. Тяжело несколько часов сосредоточенно беседовать с заключенными, постоянно соблюдая осторожность, пока стараешься получить необходимую информацию, вызвать на откровенность и следить за дверью, чтобы всегда при необходимости иметь возможность выскочить наружу.