И несмотря на всю работу, проделанную историками-структуралистами на протяжении последних лет, выявляющую все специфические обстоятельства возникновения нацизма, мы вынуждены признать неприятный факт: Адольф Гитлер был неординарной личностью, которая успешно использовала чувства немцев. Конечно, его влияние распространялось преимущественно на тех, кому хотелось верить в то, что он утверждал – тому приводится много личных свидетельств в этой книге, – и потребовался экономический кризис (который он не контролировал), чтобы вытолкнуть его на вершину власти. Но суть в том, что для множества людей, даже в ранние годы становления нацизма, встреча с Гитлером стала событием, изменившим их жизнь. Показательно свидетельство Альберта Шпеера, который утверждает, что после встречи с Гитлером он жил на «высоком напряжении», а ведь он не единственный человек с большим интеллектом, почувствовавший необходимость подчинить себя воле австрийского капрала. Эта история учит нас, что харизма (умение снискать популярность в массах) – это свойство, к которому следует относиться с подозрением. А также нам следует научиться проявлять здоровый скептицизм в отношении тех, кто следует за политическими лидерами, руководствуясь «верой».

И наконец, есть еще одна всеобъемлющая причина, заставляющая меня думать, что эта история остается актуальной. Как я уже писал в завершении короткого предисловия к «Войне столетия» шесть лет назад: «…это отнюдь не счастливая история, и она не слишком утешительна. Но ее следует изучать в школе и помнить. Потому что на это оказались способны люди в двадцатом веке».

Лоуренс Рис

Лондон, октябрь 2005 г.

В лесу возле города, который в прошлом был восточнопрусским городом Растенбург, а сегодня является польским городом Кентшин, можно увидеть бесформенную груду железобетона. Сегодня трудно представить себе местность более отдаленную от центра власти, чем эта глухая часть Восточной Польши у границы с Россией. Но если бы вы очутились на этом месте осенью 1941 года, то оказались бы в центре управления одного из наиболее могущественных людей в истории – Адольфа Гитлера. Его солдаты уже стояли на берегах французской Бретани и топтали пшеничные поля Украины. Более 100 миллионов европейцев, которые еще несколько месяцев назад жили в независимых государствах, уже находились под его властью. В Польше полным ходом разворачивалось одно из самых варварских в мире переселений народов. И, преступив границы мыслимого зла, Гитлер вместе с Генрихом Гиммлером уже планировали уничтожение целого народа – евреев. Решение, которое Гитлер принимал в этом ныне лежащем в руинах бетонном городе, коснулось жизни каждого из нас и определило ход событий второй половины двадцатого столетия, причем к худшему.

Как же стало возможным, что культурная нация, в самом сердце Европы, позволила прийти к власти этому человеку и нацистской партии, которую он возглавлял? Зная о страданиях и разорениях, которые нацисты принесли человечеству, сейчас кажется почти непостижимой мысль о том, что Адольф Гитлер стал канцлером Германии в 1933 году вполне конституционным путем.

Одно из широко распространенных объяснений того, как нацисты достигли власти, основывается на характере Гитлера. Ни одна из реальных исторических личностей не обсуждалась так широко; например, биографий Гитлера в два с лишним раза больше, нежели биографий Черчилля. Сами нацисты, объясняя собственный успех, доходили в своих биографических исследованиях до крайностей. Сторонники Гитлера в нацистской партии пришли к заключению, что он не простой смертный, а сверхчеловек. «Гитлер одинок. Как Бог. Гитлер как Бог»1, – сказал Ганс Франк, рейхсминистр юстиции, в 1936 году. Юлиус Штрайхер, нацист с особой любовью к преувеличениям, шагнул еще дальше: «Христос и Гитлер выдерживают сравнение только в одном или двух исключительных моментах: Гитлер – слишком великий человек, чтобы сравнивать его со столь незначительной личностью»2. А в 1930-х годах в немецких детских садах появилась новая молитва: «Дорогой Фюрер, мы любим тебя, как папу и маму. Так как мы принадлежим им, так мы принадлежим и тебе. О Фюрер, прими нашу любовь и веру!»3

Вот еще одно из объяснений прихода нацистов к власти, которое нацистский министр пропаганды Йозеф Геббельс хотел внушить всему миру. Он лично спрашивал Гитлера после того, как прочитал «Майн кампф»: «Кто этот человек? Наполовину плебей, наполовину бог! Воистину Христос или всего лишь Иоанн Креститель?»4 Согласно нацистской версии истории, Гитлер, избранник судьбы, пришел к власти в Германии во многом так же, как две тысячи лет назад Христос пришел спасти мир. В обоих случаях их успех был предопределен их сверхчеловеческой судьбой. Это объяснение, хоть обычно и не в такой крайней форме, в некоторых кругах до сих пор остается популярным объяснением того, как нацисты пришли к власти. Это совпадает с желанием многих людей понять прошлое просто в понятиях истории «великих людей», которые кроят мир по своей воле, невзирая на обстоятельства вокруг них. Но с этим объяснением, как ответом на вопрос: «Каким же образом нацисты пришли к власти?», есть просто одна загвоздка: такое объяснение ложное.

Ведь нацистская партия участвовала во всеобщих выборах в Германии в мае 1928 года. На тот момент Гитлер уже был лидером партии лет семь. И к тому моменту немецкий народ имел полную возможность лицезреть его сверхчеловеческие качества и попасть под его гипнотические чары. Но нет, на тех выборах нацистская партия завоевала ровно 2,6 процента голосов избирателей. В секретном правительственном докладе от 1927 года имеется выразительная, в контексте того времени, оценка нацистов. Согласно этому документу, «нацистская партия не имеет сколько-нибудь значительного влияния на большую часть населения»5. Таким образом, суждение о том, что Гитлер имел гипнотическое или почти божественное влияние на немцев, невзирая на обстоятельства, является чепухой. Безусловно, Гитлер был незаурядной личностью, и его воздействие на ход событий нельзя недооценивать, однако суть его характера не является достаточным объяснением ни появления нацизма, ни прихода нацистов к власти. Факт заключается в том, что Гитлер и нацисты просто в такой же степени зависели от условий своего времени, как и все мы. Независимо от того, кем был Гитлер, но только из-за коллаборационизма, слабости, просчетов и терпимости других нацисты и смогли прийти к власти. Несомненно, если бы не кризис, который потряс весь мир, нацистская партия вообще не смогла бы появиться.

Когда Германия капитулировала и в ноябре 1918 года закончилась Первая мировая война, в немецкой армии многие не могли понять, почему случилась эта катастрофа. «Мы и правда были поражены, – говорит немецкий ветеран войны Герберт Рихтер, – потому что совершенно не чувствовали себя побежденными.

Войска на передовой не ощущали своего поражения, и мы были удивлены, почему прекращение военных действий произошло так быстро и почему мы так быстро оставили свои позиции, ведь мы же были на вражеской территории; все это нам казалось странным». Воспоминания Герберта Рихтера о своих чувствах и чувствах его товарищей по поводу капитуляции до сих пор отчетливы. «Мы были разгневаны, потому что не чувствовали, что у нас нет больше сил». И эта ярость имела свои опасные последствия.