Бог знает, как для нас лучше, он спасет и подскажет путь.

По словам митрополита Антония Сурожского, в древности о смерти говорили как о рождении в вечную жизнь. Смерть воспринималась не как конец, не как окончательное поражение, а как начало. Но путь к вечности был бы навсегда закрыт для нас, если бы смерть не высвобождала нас из рабства на Земле. О том же говорил и Лев Толстой:

«Когда я думаю о смерти, мне радостно думать о том, как я проснусь к той жизни так же точно, как я просыпался к этой в раннем детстве».

Благородные воины, жившие в разных частях света в разные эпохи, были убеждены, что не стоит цепляться за жизнь из последних сил – гораздо важнее сохранить честь и достоинство, поступать в соответствии со своими идеалами, и не важно, к каким последствиям это приведет. С этим настроем люди были готовы идти на подвиги, умирать, вступать в неравный бой с противником. Потому что с ними Бог, а для Бога не существует никаких преград. Бог может все, а значит, смогу и я!

Стоит ли удивляться, что таких воинов боялись и уважали! Попробуй, одолей противника, для которого война – праздник, а гибель в бою – единственно достойная цель, которая открывает дорогу на Небеса…

А в нашем обществе все иначе. Мы постоянно беспокоимся, как бы чего не вышло, а что будет, если… А может, не стоит? Просчитываем последствия, оцениваем риск неудачи, что-то там в голове прокручиваем. Нам драться давно пора, а мы, как чертовы математики, все вычислениями занимаемся! В результате – замираем на месте и ничего не делаем. Прячем голову в песок! Авось, обойдет стороной! Авось, пронесет! Авось, само собой все наладится!

Было такое? Со мной – да. Неоднократно! Я ведь эту книгу задумал, прежде всего, для себя. Потому что надоело мне бояться. Ну не мог больше! Опротивело! От мыслей своих собственных тошнить начало. От слабости, малодушия, от безысходности. Я понял: если враги меня не сожрут, так я сам себя сожру к чертовой матери! Так уж лучше враги!

Как я себя успокаивал, как убеждал не горячиться… Вот никак я сейчас не могу подраться – ну совершенно это невозможно! Ведь завтра у меня такая важная встреча, а я туда с синяками заявлюсь… Это недопустимо! А вдруг меня побитым увидят дети, жена, тренер и решат, что если меня побили – значит, я слабый, никчемный и вообще ни на что не годен? А вдруг их там много, они отморозки пьяные, не соображают ничего, да еще и с оружием. А что люди вокруг подумают, если я на человека сейчас с кулаками брошусь – это же стыдно, неуместно, неудобно, так приличные люди себя не ведут…

Не знаю, как у вас, а моя голова – настоящая мастерица по части страшных фантазий. Ей волю дай, она и до зеленых человечков додумается. И ладно бы только мысли. А еще ведь мы иногда убегаем. Или покоряемся сильному, утешая себя тем, что так выгоднее, безопаснее, спокойнее…

Да, для кого-то и это выход. Но к чему он приведет? К тоскливой, серой жизни где-то под лавкой. Покоряться обстоятельствам, покоряться сильным, жить жизнью униженного, забитого пса, который боится и собственной тени. Которого никто не уважает, и презирают даже собственные дети. Для него все дни как один – такие же серые и убогие, как он сам…

Кто в здравом уме захочет для себя такого? Ведь настоящий мужчина – это авантюрист и искатель приключений! Кто его остановит? Кого ему бояться? Какие такие последствия должны его пугать? Да просто смешно! Он выше этого! Он будет делать все, что хочет! Потому что рожден свободным! Для него нет ни правил, ни запретов, и на любые законы он смотрит свысока. Он – сам себе закон, и сам себе власть. Вот где настоящая жизнь, полная, яркая, насыщенная эмоциями! Вот где простор для фантазий и самореализации. Нет правил, нет шор, нет границ. Мир открыт, и в нем можно реализовать все, что угодно! Все в твоей власти – живи, твори, наслаждайся!

У советского поэта Давида Самойлова есть замечательные строки:

О, как я поздно понял,

Зачем я существую,

Зачем гоняет сердце

По жилам кровь живую,

И что, порой, напрасно

Давал страстям улечься,

И что нельзя беречься,

И что нельзя беречься…

Вот и благородные воины не думали о том, чтобы себя уберечь. Сама мысль об этом означала неминуемый позор. Воину было плевать на последствия, он оставлял для себя единственный вариант – бороться!

«Для человека, который исполнен решимости, не существует таких понятий, как правильность или уместность. Достаточно быть одержимым и быть готовым в любой момент проститься с жизнью. Если же всегда думать лишь о том, чтобы поступить правильно, в минуту решительных действий ты придешь в замешательство, и цель не будет достигнута», – говорится в Хагакурэ[1].

Это был другой образ мышления, другой уровень сознания. Воину было все равно, убьют ли его, проиграет ли он бой, останется ли калекой, потеряет ли деньги и состояние. Это было не важно. Главное – сохранить свое достоинство и поступать в соответствии со своим кодексом чести. Поэтому воины не думали о последствиях, не рассуждали, не путались в бесконечных мыслях и страхах. Они действовали смело и решительно. Так, как велел им их долг.

Знаете ли вы об ордене прокаженных рыцарей Святого Лазаря, который существовал в Средние века? Эти разлагающиеся люди, полузомби, едва стоявшие на ногах, рвались в бой и хотели умереть как мужчины! Их отвергло общество, им были запрещены любые контакты со здоровыми людьми, их держали в специально отведенных местах – лепрозориях. Казалось, все было против них. Они могли бы опустить руки и проклинать судьбу, отчаяться и забыться в вине, как предпочли тысячи других людей на их месте. Но они бились и сражались до последнего! Пока могли держать в руках оружие. Потому что были рождены воинами и хотели уйти, как воины! Это был их выбор, их путь!

«Тот, кто заранее не решился принять неизбежную смерть, всячески старается предотвратить ее. Но если он будет готов умереть, разве он не станет безупречным?», – говорится в Хагакурэ.

Воины следовали этому принципу, не думая о своей шкуре и, конечно, погибали в сражениях. В отличие от разного рода черни, которая до конца цепляется за свою жалкую жизнь и приспосабливается к любым условиям, хоть к свалке, хоть к гнету – лишь бы жить! То же самое происходит и в природе: хорошей, благородной рыбе нужна чистая вода, простор, движение, а какой-нибудь ротан выживет в грязи и будет жрать даже собственную икру, лишь бы продлить свое существование.

Чтобы перестать бояться смерти, самураи медитировали на нее. Изо дня в день. Уединялись где-нибудь в тишине и представляли самые страшные картины: как их пронзают стрелы врага, как в них вонзается меч, как они падают со скалы – и многое-многое другое. В самых ярких красках они визуализировали свои страхи, чувства и эмоции. Шаг за шагом, изо дня в день. Пока самурай не сливался с этим образом, не становился его частью. Смерть, страх травмы и любые другие сдерживающие обстоятельства просто теряли свою власть над воином. Они становились настолько привычны, что воспринимались абсолютно спокойно. Как прием пищи, прогулка и любое другое действие. Таковы особенности нашей психики – не имеет значения, случается ли что-то с нами в действительности или только в наших фантазиях. Реакции психики одинаковы. Это как бой с тенью: если мы натренируем себя в наших видениях, то и в реальной жизни будем действовать абсолютно также.