Перед передним стеклом стояло большое кресло с подлокотниками из которых торчали манипуляторы для работы со стрелой, то ли от стояка, то ли от сумбура в голове ему показалось, что они чем-то похожи на эрегированные члены, он тряхнул головой, пытаясь отбросить эту мысль.

Ада, как-будто забыв о юбке, села в кресло широко расставив ноги, сверху он хорошо видел, то, что сейчас, в его положении, хорошо бы было прикрыть: «Сверху значит говоришь виднее?» Она крепко схватилась за эти стоячие манипуляторы и, несмотря на все еще грусть в глазах, как-то вдруг расслабившись, посмотрела сначала на пах Максима, а потом на него самого: «И как это все работает?». Максиму показалось, а может быть и не показалось, что она стала ласкать манипулятор, водя по его стволу сжимая, потом, поднявшись на его верхнюю часть, стала водить по ней пальцем, как будто вокруг головки члена. Лаская манипулятор, она видимо зажала одну из кнопок управления и стрела крана стала вставать распрямляясь.

Максим, вытащил руку из кармана, бросился к креслу, нагнулся над Адой с подлокотниками и стал судорожно нажимать на кнопки манипуляторов, но стрела продолжала вставать над стройкой. Максиму пришлось встать на колени прям перед ней, продолжавшей сидеть с распахнутыми ногами.

Видя как он нервничает, она нажала пальцем на какую-то кнопку и движение прекратилось. «Ты всегда так беспокоишься когда встает?» – она придвинулась близко близко, и оттянула ему резинку треников, из которых на нее тут же выскочил его, и не думавший падать от нервяка, поплавок. Улыбнувшись забавному виду его красных труселей в белых горох, она взялась за член: «Мне кажется я знаю как это работает», – она стала ласкать его рукой, надрачивая и выжимая ствол и теребя пальчиками натянувшуюся уздечку.

Максим, уже ничего не соображая, оперся коленками меду ее ног на сиденье, а рукой на спинку кресла. Спинка вдруг откинулась, превращая кресло в кушетку. Ада продвинулась по ней немного назад. Молниеносно сняв с себя трусики и обхватив его шею ногами как борец, она стала вовлекать его в свою борьбу. Притянув Максима еще ближе и облипнув вокруг него, она направила член в себя и, захватив его целиком своими лепесточками, стала выжимать и член и через него Максима полностью, не давая ему вырваться, как хищный цветок не дает вырваться увлеченному его красотой мотыльку.

Несмотря на огромное желание, Максим никак не мог кончить, создавалось впечатление, что ведьма хочет поглотить его и поэтому не дает ему разрядку. Он вколачивался в нее с огромной скоростью и силой, которая могла бы развалить и его и этот кран, и ее трон. Он чувствовал что сперма уже подходит к краям, но так долго ожидаемая развязка не наступала.

Он решил поменять позу, слез с кушетки и, притянув ее за собой, повернул и прижал ее голыми грудями к еще теплой стеклянной стене кабины. Теперь он сам уже вошел в нее сзади и стал загонять себя в нее, как будто внутри нее был воздух без которого он тут же умрет.

Они стояли на стеклянном полу. Если бы кто-то с земли стал смотреть наверх, то мог бы увидеть эти четыре ноги бьющегося в агонии кентавра. Максим смотрел в небо в котором пылали молнии, смотрел на строящиеся корпуса, на их офис, перед которым курили еще не разошедшиеся мужики. Ведьмочки видимо уже уехали, он подумал о том, что они с Адой наверно очень долго ходили.

Вдруг, двери стройки начали открываться и в них заехала красная, хорошо узнаваемая машина. Это была машина Олега. Ада, увидев ее, как-то дернулась, попытавшись резко прекратить процесс соития, но Максим со всех сил вжал ее в стекло кабины: «И уж путь блин оно сейчас треснет к ядреной матери!» Он почти силой удерживал ее у стекла. От этого напряжения Максим наконец начал кончать, сперма пульсируя выплескивалась куда-то глубоко в недра ведьмы, не сводящей глаз с вышедшего из машины Олега. Ослабев, они оба стояли все еще бутербродом у панорамного стекла.

Ада не сводила глаз с Олега. Начальники ему что-то объясняли, махали и разводили руками. Олег тоже махал и злился, он оглянулся вокруг и поднял глаза на кран. Наверно он не мог ничего точно там разглядеть, но, что-то почувствовав, пошел к нему.

Судорожно оторвавшись от Максима, Ада, быстро натянув и нервно расправив одежду, выскочила в лифт и поехала вниз. Она шла к Олегу, он к ней, потом он от нее, она за ним, он сел в машину, она не давала ему уехать, перегородив путь. Может быть чтобы прекратить весь этот цирк он открыл дверь и они уехали.

Максим сидел в кабине крана, лифт был внизу и вызвать его было никак нельзя. Тучи окончательно закрыли закат. Он увидел и услышал как откуда-то взявшийся внизу крановщик, вдруг одумавшись, обесточивает и запирает кран и, заперев, уходит разговаривая с Жужей. Сильный дождь забарабанил в еще пару минут назад теплое от их тел стекло. «Где же ты сука раньше был!» –подумал Максим!