— Стой, мерзавец!

Бен быстро вскочил и пустился в погоню с не меньшим проворством, чем уличный воришка, в чем ему помогали длинные ноги. Но вдруг аллея уперлась в тупик, и Бен растерянно остановился, не зная, что делать. Оглянувшись, он увидел пустые ящики, нагроможденные друг на друга. Очевидно, парнишка вскарабкался на них, чтобы перелезть через высокую стену, и оказался на другой стороне. Злая решимость окрылила Бена, и он с помощью тех же ящиков преодолел неожиданное препятствие и успел заметить, как вор свернул за угол.

— Проклятый негодяй, — пробормотал Бен и бросился за мальчишкой.

Он прожил в Лондоне уже два года и впервые подвергся грабежу. Впрочем одного раза ему хватило, чтобы понять, что только дурак может бродить без охраны в этой части города. Расстояние между ним и воришкой неуклонно сокращалось, К счастью, Бен не утратил спортивной формы и легко несся вперед, не чувствуя усталости. Жизнь в диких степях Австралии приучила его к ежедневным пробежкам на большие расстояния.

Бен настиг мальчишку, когда эта куча грязного тряпья уже собиралась нырнуть в открытую дверь какой-то лачуги. Вор вскрикнул от удивления, когда Бен неожиданно выскочил из темноты, схватил его за шиворот и потащил в кусты, росшие позади огромного темного здания.

— Попался! — закричал Бен и стал трясти мальчишку с такой силой, что у того застучали зубы. — В Австралии подобных типов полным-полно — так нет же, мне надо было приехать в Лондон, чтобы здесь стать жертвой одного из них.

Когда Бен наконец разжал руки, мальчик открыл свой удивительно нежный ротик и разразился таким потоком грязной ругани, что у Бена от изумления отвисла челюсть.

— Проклятый ублюдок, убери от меня свои мерзкие лапы!

— Ах ты, змееныш… — прошипел Бен сквозь стиснутые зубы. — Меня обуревает горячее желание задушить тебя на месте. Стоит ли дожидаться суда, когда я и сам прекрасно могу с тобой разделаться?

Лицо мальчика под засохшей на нем грязью побледнело, и он, извернувшись, злобно вцепился в руку Бена маленькими острыми зубами.

— Ой! Будь ты проклят! Ты у меня поплатишься за это, грязный разбойник! — в ярости закричал Бен. Ему очень хотелось задушить маленького негодяя, но он взял себя в руки и, продолжая держать воришку за шиворот, лишь сверлил его злобным взглядом.

— Ты чуть не убил меня, мерзавец!

— Это послужит тебе уроком, А сейчас отдай мой кошелек.

— А ты отпустишь меня, если я тебе его верну?

— Нет. Я сдам тебя полицейскому.

— Чтоб ты пропал!

— Не слишком ли ты молод для такой работы? — спросил Бен, пряча в карман кошелек.

— Я гораздо старше, чем выгляжу, — задиристо ответил воришка.

— Как тебя зовут?

— Не твое дело!

— Не хами! Видать, тебя давно не пороли.

— Порку я получаю довольно часто.

Слова воришки растопили лед в сердце Бена, и злость его улетучилась. Бедный мальчик, возможно, он живет на улице и ему с раннего детства приходится отражать нападения хищных бродяг, Бена охватило чувство вины за то, что он так сурово обошелся с ребенком. Он был гораздо выше и сильнее и мог бы легко с ним справиться. «Почему я действовал с такой жестокостью? — спросил он себя и тут же ответил: — Потому что он грязный воришка, опустошающий чужие карманы». Если его сейчас пожалеть, то он, возможно, закончит свою жизнь на виселице или попадет на каторгу, или его убьет какой-нибудь негодяй. И, однако, сердце Бена затопила жалость — ведь он такой маленький и беззащитный…

Воспользовавшись тем, что «противник» расслабился, воришка вырвался из его рук и дал деру. Но Бен оказался проворнее. Одним прыжком догнав его, он выбросил вперед руку и схватил мальчишку. Но схватил не за плечо, а за шерстяную шапку, натянутую на уши… Бен замер от изумления, когда шапка слетела и по плечам рассыпались длинные пряди светлых волос. Они легли незадачливому вору на спину, словно золотистая мантия. Заинтригованный, Бен ухватился за эти волосы, намотал их на руку и сильно дернул.

— Кто ты? — грозно спросил он и только теперь понял, что вор не мальчик, а юная девушка. Он не мог определить ее возраст, но твердо намеревался это выяснить.

— Не твое дело! — закричала девушка, когда Бен, продолжая держать за волосы, подтянул ее к себе.

— Ты безобразно выражаешься, — строго проговорил Бен, заглядывая в ее чумазое лицо. — У меня возникло горячее желание хорошенько тебя отшлепать.

— Ты не посмеешь! Ты ведь получил свой проклятый кошелек, ну и вали отсюда!

На лице Бена появилось задумчивое выражение. Он определенно не мог позволить маленькой пройдохе продолжать заниматься своим ремеслом. Отвести ее в полицию? Нет, этого он тоже не мог. Он насмотрелся на таких, как она, в Австралии. А что, если найти для девочки какое-нибудь пристанище или отдать в сиротский приют? Оба варианта показались ему вполне приемлемыми. Ну в самом деле, не сдавать же ее в полицию!

— Если я отпущу тебя, ты ведь опять будешь воровать, — размышлял вслух Бен. — Как тебя зовут?

Молчание.

— Назови мне свое имя, иначе попадешь в полицию.

— Тиа! — дерзко выпалила девчонка.

— Что значит — Тиа? У тебя есть фамилия?

— Нет.

— Ну хорошо — Тиа. Сколько тебе лет?

— Я достаточно взрослая.

— Это не ответ! — рявкнул Бен, теряя терпение.

— Восемнадцать.

— Мало того, что ты воровка, так ты еще и лгунья. Тебе наверняка не больше тринадцати, от силы четырнадцать лет.

— Думай что хочешь. Что ты собираешься со мной делать?

— Я еще не решил, но в любом случае не оставлю тебя на улице, чтобы ты грабила зазевавшихся прохожих. Где твои родители?

— У меня их нет.

В серых глазах Бена вспыхнула искра жалости.

— У тебя нет опекуна? Никого, кто бы о тебе заботился?

Тиа вздернула подбородок, ее губы искривила злая усмешка.

— Тебе же ясно сказали — у меня никого нет!..

Внезапно Бен принял решение:

— Хорошо, Тиа, продолжай в том же духе, но не жди от меня сочувствия. Идем. Я думаю, мы сможем найти полицейского.

— Нет! Я сказала тебе правду. Ни одна живая душа обо мне не заботится, кроме Одноглазой Берты» и она тоже потеряет ко мне интерес, если я перестану регулярно приносить ей кошельки. Не сажайте меня в тюрьму, ваша честь! Пожалуйста…

Это «пожалуйста» растрогало Бена. Нет, он не сможет отослать девчушку в тюрьму. Возможно, он груб, но не бессердечен.

— Не называй меня ваша честь. Мое имя Бен Пенрод. Я не отправлю тебя в тюрьму, если ты будешь делать то, что я скажу.

Тиа подозрительно взглянула на него. Чего она только не навидалась и не наслышалась на своем веку, постоянно сталкиваясь с подонками лондонских трущоб.