Это была поляна, лишенная травы и утоптанная до состояния теннисного корта, над которой плавали клочья сырого тумана. Причем, довольно плотные. Настолько, что на фоне особо плотного фрагмента тумана я заметил нечто вроде миража – то ли длинный сверкающий меч, направленный в небо, то ли шпиль здания, подсвеченный золотисто-кровавым солнцем…

Но причудливое явление природы меня не особо заинтересовало, так как прямо передо мной разворачивалось гораздо более занимательное действие…

На поляне толпились десятка три существ жутковатого вида, увлеченно размахивая факелами и довольно примитивным оружием. Рожи омерзительные, глаза рыбьи, челюсти тяжелые, с выдающимися вперед длинными и частыми зубами. На длинных конечностях – мощные когти, правда, у многих обломанные. На спинах – гребни, похожие на огромные жабры. Ну да, если крупную добычу на дно тянуть, развитые жабры подспорье хорошее… Тела у уродов были зеленоватые, с гипертрофированной мускулатурой, на вид гладкие и скользкие – наверное, только с такой вот жирной кожей и можно плавать в густой болотной жиже. Из одежды лишь нечто, напоминающее набедренные повязки, безыскусно сплетенные из травы, и у отдельных экземпляров какие-то драные лохмотья, напяленные как попало. По всей вероятности, это был символ крутости, а не одежда, в которой жители болотистой местности вряд ли испытывали необходимость.

А вот древняя тяга к жратве и зрелищам была им явно не чужда. У многих тварей на поясных веревках болтались целые гирлянды костей с обрывками гнилой плоти – как оказалось, что-то вроде нашего сухпая. Время от времени какой-нибудь зеленый индивид нервно срывал с пояса неаппетитный кусок и вцеплялся в него зубами, на что соседи реагировали довольно бурно, пихая оголодавшего локтями в ребра – не отвлекайся, мол, проглот, смотри, самое интересное пропустишь.

Действительно – то, что происходило в центре поляны, было достойно внимания. Там когда-то росло толстое дерево с относительно прямым стволом. Теперь оно было мертвым, почти полностью черным от копоти. Почему – понятно. Трое зеленых как раз в этот момент были заняты делом – привязывали кого-то к обгорелому стволу, на всю поляну пыхтя от усердия. Кого именно, за широкими спинами не видно, а вот зачем – догадаться не сложно. Еще несколько человекоподобных мутантов стаскивали к дереву сухие ветки, пласты серого мха, куски корявой коры, какие-то тряпки. Поймали оленя и решили поджарить? Хорошо, если б так. Пусть кушают. Когда плотоядные жуют, слух у них притупляется, а я тем временем по-тихому свалю в другую сторону. Я ни в коем случае не расист, но как-то предпочитаю общаться по душам с млекопитающими, больше похожими на обычных людей.

Но не суждено было моим чаяниям сбыться. Над поляной раздался резкий окрик, и зеленые разом застыли на месте, а после прянули в стороны, торопливо слившись с толпой.

А следом за ними застыл я…

Веревками, небрежно сплетенными из кожаных полосок, к дереву была привязана молодая девушка. Даже за слоем болотной грязи, покрывавшим ее тело, спутанные светлые волосы и драную одежду, можно было рассмотреть, насколько прекрасно ее лицо и тело. Настолько идеальной фигуры и правильных черт я не видел никогда, даже на картинах, даже в кино. Высокая грудь, тяжелые бедра, тонкая талия… Я нормальный мужик и потому вполне объяснимо подвис, увидев такое… Правда, быстро вышел из ступора, ибо рядом с нереально красивой пленницей стояло нечто прямо противоположное.

Это был мутант, ростом и габаритами превосходящий даже своих гипертрофированно мускулистых собратьев. И уродливостью хари – тоже. Причем не врожденной, а, скорее всего, созданной искусственно. Потому как не могу я себе представить ранения, в результате которого можно лишиться обеих губ. У мутанта они были отрезаны нарочито неаккуратно, полностью обнажая кошмарные зубищи, слегка загнутые вовнутрь. Такими зубами удобно рвать добычу и не жуя заглатывать кровоточащие куски мяса. Жуть жуткая, страшная в своем первобытном стремлении любыми способами нагнать страху на врага… во вторую очередь. В первую – на электорат, взирающий на вождя с вполне ожидаемой смиренной почтительностью.

Впрочем, назвать главаря мутантов тупым чудищем язык как-то не поворачивался. Хотя бы потому, что на его шее болтался вполне себе целый и исправный с виду автомат Калашникова, тот самый горячо уважаемый мною АКМ под патрон калибра 7,62 с деревянным прикладом, по череподробительным качествам не уступающим знаменитой винтовке Мосина. Правда, на фига козе баян, то есть, мутанту автомат, оставалось под вопросом. Потому как люди, хоть немного ценящие данное оружие, так его носить никогда не будут. Скорее, подобным образом дикари таскают на себе большие и неудобные украшения, подчеркивающие их статус. А вот длинный ржавый тесак в правой лапе вожак держал уверенно и увлеченно им размахивал перед носом пленницы, толкая при этом малопонятную речь. Хотя, надо признать, голосовые связки мутанта были приспособлены для этого, и даже, прислушавшись, я разобрал нечто членораздельное.

– Харррлюды злоррр… Злоррр нада урррабить… Сжечхаррнарррх…

Угу. Похоже, если я верно перевел, зеленый собрался девчонку «сжечь нах», или что-то в этом роде. И, судя по одобрительному гулу электората, собравшиеся были единогласно «за», даже вон услужливо факелы приготовили. Что будет дальше, предугадать несложно. Дальше будет отмашка предводителя зеленой шайки и очередное жертвоприношение, которых, судя по степени обгорелости дерева, на этой поляне совершено уже немало…

Я медленно стравил воздух сквозь зубы. Нет, ну что у меня за судьба такая, а? Нет бы чтоб как у людей, один день был похожим на другой, скучный, однообразно-безопасный, с надоедливым будильником в начале и вечерним телевизором в финале… Так, ладно, хорош самовыносом мозга заниматься. Признайся уж сам себе, что в первую неделю такой размеренной жизни ты очень хорошо отдохнешь, а на вторую застрелишься на фиг от скуки и безысходности. Ибо не твое это, жизнь как у людей, не под это твои душа и тело заточены. Вот оно перед тобой, то, ради чего ты землю топчешь, и хрен ты куда от этого денешься. Потому и вертится сейчас у тебя в голове, как заезженная пластинка, одна и та же фраза: «Чтобы развязать твердый узел, отдели сначала главаря, а потом все само распустится»[1], а в руке уже лежит обратным хватом «Бритва», слегка, совсем слегка налившаяся ирреальным синим светом. Кузнец говорил, что у новой «Бритвы» этого эффекта быть не должно, – ан нет, проявился. Видать, невозможно ни человеку, ни оружию пойти против своей природы.

Вожак зеленых был слишком увлечен своей речью и полностью уверен в собственной безопасности, поэтому, в свою очередь, тоже на мгновение подвис, когда я рванул к нему через поляну на спринтерской скорости. В буквальном смысле проскользнул между двумя поклонниками клыкастого оратора (ох, мать твою, до чего ж у них кожа жирная! Я не особо брезгливый, но чуть на бегу не блеванул), но… направление атаки пришлось изменить. Просто какой-то лысый вахлак от удивления разинул пасть и уронил факел прямо в кучу мусора, которым связанная пленница была завалена уже по колени.