– Белка…

Марк посмотрел куда-то вглубь леса.

– И чем вам ворона не угодила?

Он достал скрипку и начал импровизировать. Поднялся ветер, закружившись вокруг друзей, меж деревьев. Казалось, он вторил мелодии. И они вместе пели о зимних духах, поверьях, и некой зачарованной волшебной птице.

Стало в разы холоднее, но путники этого не чувствовали. На деревьях стал проявляться морозный узор.

– Марк… – Федя был очень взволнован, – я, конечно, привык видеть всё, о чем ты играешь, но чтобы это оставалось на деревьях…

И впрямь, на стволах елей остались чьи-то силуэты, очертания перьев и даже ноты сами по себе.

Музыкант пригляделся к нотному стану.

– А если так?

И скрипка вновь запела. Только в этот раз мелодия была из его концертного репертуара, и хоть она пользовалась популярностью, самому скрипачу она не слишком нравилась.

И ничего не произошло.

Друзья переглянулись.

– Так значит, кое-кто набрался смелости прокричать что-то от сердца?

– Я хотел узнать, стоит ли оно того.

– И как?

– Такое счастье творить… Превыше страха.

Обычно болотные глаза поэта светились яркой зеленой, они кричали: «теперь я точно летаю». Комок чувств мешал мыслить рассудительно. Впрочем, сейчас этого и не требовалось.

– В таком случае… – рука со скрипкой вновь поднялась, извечная лукавая улыбка украсила бледное лицо. – Я предлагаю продолжить! С Новым годом!

И вновь заиграла музыка, и звонкий голос поддержал мелодию криком души. И загадочный свет извивался узором вокруг друзей (это постарался художник). Им подпевал ветер, снег кружился по велению кисти.

Постепенно поляна наполнялась зрителями. Это были как звери совершенно разных мастей, так и загадочные силуэты, тени, постепенно они начали танцевать. Как это было красиво!

В этот миг друзья не были конкретными людьми в конкретном месте, они были воплощениями искусства, и каждый творил от души.

***

Просыпаться не хотелось. Было радостно и одновременно грустно. Ночью было что-то волшебное, но вдруг все – сон? Однако Федя заставил себя встать и побрести на кухню.

– С наступившим, смельчак.

Друзья уже завтракали.

– Ты сегодня даже мой рекорд побил, – заметил Лёшка, отхлёбывая кофе.

– Ни о чём не жалею.

Марк протянул ему чай.

– Не сомневаюсь.

– А мне сегодня удивительный сон приснился.

Музыкант выгнул бровь.

– Удивительнее ночных приключений? Не поверю.

Лёша и Федя с надеждой посмотрели друг на друга.

– Значит не сон…

Марк рассмеялся.

– Или он приснился всем троим. Однако же, – лёгким движением фокусника из ниоткуда он достал два свёртка, – время дарить подарки.

– Подожди, я тоже принесу!

Лёша вскочил.

– И я!

Последние дни праздников Федя писал, наверстывая упущенное. Писал всё, о чём боялся, всё, о чём не мог сказать, а потому сейчас кричал во весь голос. Теперь чудо никогда его не покинет, ведь он может его творить.