Через секунду превратится в сияющую точку.

И отправится туда, куда мы все, все без исключения часто смотрим, запрокинув голову, и видим днем синеву, тучи, грозу, солнце, а ночью россыпь звезд.

Мы все смотрим туда, в небо, и хотим там быть.

Но летит туда этот космический корабль «Союз – Прогресс».

На космодроме Байконур за тысячи километров от ЦУПа все тоже на доли секунды затихло.

Порыв ветра умер, наткнувшись, как на упругую стену, на заросли тамариска и джузкузгума, вода реки Сырдарьи, рассекающей равнину Байконур, покрылась рябью, знойный вечерний воздух наполнился запахом полыни, пыли, машинного масла, гари.

Обратный отсчет…

В бункере управления на космодроме Байконур и в Главном зале ЦУПа в городе Королеве в Подмосковье десятки людей разом вздохнули полной грудью.

– Над космодромом погода ясная, погодные условия в норме…

– До пуска четыре секунды… три…

Рев, гул, грохот.

В действие пришли двигатели «Союза», и корабль задрожал, завибрировал, пытаясь сбросить с себя оковы крепежа, что все еще удерживали его на стартовой площадке.

– Три… две… одна… точка невозврата.

Заработали ракетные ускорители. От рева, от турбулентности, казалось, весь Байконур ходил ходуном.

– Полная мощность.

– Есть полная мощность.

Грохот реактивных двигателей, извергающих языки пламени, выхлопные газы цвета смолы, цвета пурпура, цвета пара, пыль, пыль, пыль, пыль…

В ЦУПе на большом экране сдвоенная команда операторов наблюдала, как «Союз – Прогресс» поднимался все выше и выше в этом многоцветном пылающем облаке.

Выше…

Выше…

Туда, наверх, откуда Земля – лишь голубой шар, окутанный мглой, туда, где парит в черноте, в невесомости, в пустоте космоса МКС, обращая все свои солнечные батареи к Гелиосу, ярчайшему из звезд.

Кто видел это, кто это знает, кто это прочувствовал, сделает все, чтобы спасти эту красоту, эту мощь, это великолепие, эту гордость.

Пойдет на все, лишь бы спасти, не дать разрушить или навредить чем-то.

– 17.01 – первая минута полета, полет проходит штатно.

В это время, когда в ЦУПе в Главном зале это сообщение появилось на табло над большим экраном, к которому были прикованы все взоры, в кабинете на третьем этаже без окон, со стенами, представляющими собой целиком один экран монитора, собранный из отдельных сегментов, дающий невероятные возможности слежения за всеми фазами подготовки к старту и запуску, у одного из находившихся в кабинете мужчин зазвонил мобильный телефон.

В кабинете были двое – мужчины среднего возраста в строгих костюмах, один высокий, уже с заметной сединой на висках, другой пониже, полный, лысый. Мобильный зазвонил у того, кто с сединой.

– Алло, я слушаю.

Кабинет со стенами-экранами полностью звукоизолирован и всегда находится под охраной. Снаружи служба безопасности видит через камеры слежения все, что происходит, все записывается на пленку, все переговоры фиксируются.

Это для будущих расследований, если вдруг возникнет нештатная ситуация при запуске, или же для архива космического агентства, если запуск пройдет гладко, – смотря по обстоятельствам.

Запись переговоров включена.

– Я слушаю, запуск только что прошел нормально… Что?! И вы ставите меня в известность лишь сейчас?!

– Включите громкую связь, – попросил седого полный коллега. – Что случилось?

Громкая связь мобильного включена. На том конце мужской голос. Говорящий даже не пытается скрыть сильное волнение и растерянность.

– Немедленно отложите старт!

– 17.02, вторая минута полета проходит штатно. Разделение первой и второй ступени произошло.

Голос в динамике оператора, «ведущего» полет, – там, в Главном зале, где вся сдвоенная команда уже с головой ушла в работу, и тут, в главном узле связи и контроля, в капитанской рубке, изолированной от внешнего мира.

– Немедленно отложите все!

– Это невозможно, уже идет вторая минута полета. Что происходит?

– Груз. Это все груз на борту «Прогресса».

– Груз стандартный, как обычно. Продукты, свежие овощи, топливо в баках системы дозаправки, медицинское оборудование, предметы гигиены для экипажа, подарки, книги, а также оборудование и материалы для научных экспериментов на борту. Все как всегда. Что случилось?

– Звонили из лаборатории, образцы для эксперимента TF-77 непригодны для транспортировки на МКС.

– Я смотрел утвержденный список, я его подписывал… этот эксперимент в рамках научной программы, мухи-дрозофилы, – сказал полный, стараясь, чтобы в телефоне его услышали.

– Какие, к черту, мухи-дрозофилы, это TF-77, образцы полностью непригодны для транспортировки на МКС.

– И вы нам это говорите только сейчас? Где вы были раньше?!

– 17.03. Третья минута полета проходит в штатном режиме. На четвертой минуте ждем разделение второй и третьей ступени.

Голос оператора в динамике.

– Звонили из научно-экспериментального, там в хранилище датчики контроля и анализа просто взбесились. Все случилось только что. Понимаете, только что! Ситуация развития на 16 часов 50 минут. Не было никакого воздействия, никаких экспериментов с этой частью образца не производилось. Все случилось самопроизвольно. Резкое и неожиданное увеличение массы клеточной культуры исследуемого образца. Всплеск, неконтролируемый всплеск. И они не знают, в чем причина, как и почему это случилось. Они не знают, каковы возможные последствия.

– Вы имеете в виду…

– Да-да, именно это я имею в виду. Угроза бактериологического загрязнения МКС, если «Прогресс» доставит все это на борт.

– Но контейнер можно не открывать!

– Они не ручаются за последствия, они не знают, с чем имеют дело и как это теперь себя поведет даже в контейнере. Вы понимаете? В условиях хранилища тут на земле беспричинно возникла нештатная ситуация, а что случится в космосе? Мы не можем допустить даже тени такой угрозы… даже предположения, что нечто подобное может произойти на МКС. Вспомните, сколько мучились, когда там завелся этот чертов грибок, а это вам не безобидная плесень, все может оказаться гораздо хуже.

– 17.04. Четвертая минута полета проходит штатно. Разделение второй и третьей ступени произошло.

– Вы слышали? Разделение второй и третьей ступени. Через пять минут мы ожидаем отделение транспортного корабля от ракеты.

– Я уже связался с военными.

– Что?

– Мы не можем допустить стыковку корабля, везущего такой груз на МКС. И на орбите в качестве мусора космического он нам не нужен. Остается лишь один выход.