С этими словами старуха высыпала из старого куска холщовой ткани двадцать семь золотых монет.

– Ох! Акилура! Откуда деньги такие? – Всплеснул руками староста.

– А ты думаешь я в городище Ультака просто так ездила? Это плата за восемь дел, что там сделала. Ультак, хоть и норовит с нас, свободных селений, налог брать, но за дело платит исправно. А с меня что взять? Кто старуху скрюченную грабить будет? Но не о том речь. Пока Пест не сдвинет камень – нечего огород городить. А как сдвинет, так и будем думу думать. Он, может, год будет учиться двигать его, а может, и все пять. А пока нечего в ночь масло жечь да языками болтать. Если бы да кабы!..

Пест вышагивал через все селение в новеньких лаптях. Это первые лапти, на которые отец дал добро. Без его добра, которое обозначало, что лапти Пест делать научился, он не смел появляться на людях в своих поделках. Сейчас же он шел выпрямившись, расправив плечи и высоко задрав нос. Повод для гордости был. Во всем селении не было никого в лаптях младше десяти лет. Кроме Песта. Для мальчишек, которым запрещалось носить лапти чужого изготовления, это была статусная вещь. Лапти отделяли совсем малышей от детей, которые уже что-то могут делать по хозяйству Пест направлялся к землянке Акилуры. Его к ней направил отец.

– Здраве будьте! – произнес детский голосок Песта, когда он вошел в землянку к старухе.

– И тебе не хворать! – прокаркала старуха. – Не стой в дверях. Проходи и за стол садись.

– Спасибо, баб Акилура! Мать кормит сытно, да и отче без еды не оставляет. Не голоден я. – Пест тем не менее сел за стол, как ему было велено.

– А не кормить я тебя собралась. Садись и камень, что маг тебе подарил, достань.

Мальчишка достал из-за щеки камешек и посмотрел на старуху.

– Делал, как тебе маг велел?

– Не вразумею я, баба Акилура. Как так делать? Камень сдвинуть, а руками аль другим чем его не трогать.

– Сам-то помнишь, как камешек в руке у мага летал? Вот так и надо сделать. Ты руки рядом с камнем положи. А теперь словно наяву представь, что с ладоней словно нити идут к камню. А по нитям часть тебя к нему течет.

Мальчишка сидел с ничего не понимающим взглядом и пялился на камень.

– Ты глаза прикрой. Глаза в ворожбе часто обманывают. Вот. Так сиди и представляй.

Пест так и сидел, стараясь представить то, что сказала ему старуха. А та в это время наклонилась над самыми ладонями мальчика и шумно втянула носом воздух.

– Не соврал огнепоклонник! – произнесла старуха, причмокивая языком, словно распробывая что-то на вкус. – Тянет магией! Сырой магией!.. Ох и тянет… не соврал огнепоклонник… Ты, Пестушка, как слабость почувствуешь да в сон поклонет, прекращай. После такого тебе есть захочется так, что живот сводить будет. Чтобы не в обиду сестрам с братьями было, ты перед завтраком да ужином с камнем представляй. И от наказа отцовского да материного не увиливай. Каждый раз себя бороть надо.

– Баба Акилура, а я правда магом стать смогу? – спросил Пест. В его глазах, устремленных на старуху, было столько надежды, что она невольно усмехнулась этим разноцветным глубоким озерам глаз.

– Ежели лениться не будешь и каждый день себя бороть будешь. А пока из тебя человека по правде вырастить надо. Ты в большое каменное городище поедешь, а там люд гнилой. По правде жить не умеет, все желают на печи лежать да калачи жевать… – Старуха углубилась в свои воспоминания на несколько секунд, но, придя в себя, спохватилась. – Чего расселся? Марш к отцу! Посев скоро, а плуг не готов, кобыла не кормлена…

Пест с улыбкой до ушей рванул на выход так, что одни пятки сверкали.

– Дядько Лык, а сеть мы когда вязать будем? – спросил Пест, почесав русые космы.

– Когда морду из лозы вязать научишься! Сети с нитки льняной вязать сложнее, да и вязка там нужна ровная. А ты на морду свою посмотри! Акилура ровнее твоей морды будет! – Мужик с сединой сморщился, глядя на творение Песта. – Эта хоть не разваливается, как предыдущая.

– Дядько Лык, а почему мы морды такие маленькие делаем? Ежели рыба будет большая, то она в такую морду не влезет!

– Эх! Дурак ты, Пест! Помнишь, как прошлой осенью староста с тремя мужиками сома оглоблей с горем пополам забили?

– Так, а кто ж не помнит! Тама вот такая морда была! – Мальчишка развел руками, показывая размеры морды сома. – Три дня всем селом ели!

– Ну, а как он руку поломал Архипу, помнишь? Во-о-от! Ты головушкой-то подумай. Ежели рыба будет большая, тоды она морду порвет и уйдет. Если правильно вязать, то может, и не порвет, но попортит знатно! А теперь представь, что каждый раз после рыбины морду править или вообще переделывать нужно. Представил? – Пест понуро кивнул. – То-то же! Эту морду можешь распускать. Никуда не годная. Как распустишь – новую начинай.

– Лык, обед на столе! – произнесла вышедшая из дома женщина. Она была довольно молода. Стройная фигура и длинные, сплетённые в косу волосы, с родовым знаком рыбака селения, давали понять, что это его супруга.

– Положи морду. Пойдем отобедаем, чем единый послал.

– Дядько Лык, мне баба Акилура заниматься наказала. Я немножко позанимаюсь и приду сразу.

– Ну смотри! В большой семье сам знаешь… – Мужик направился в глубь дома, а Пест достал из-за щеки камень с горошину и положил его на полено. Сам он уселся рядом и приготовился делать упражнение, которое показала ведунья Акилура. Положив на полено ладони, он закрыл глаза и постарался представить себе, как часть него течет в горошину через руки. Несколько минут спустя его лоб покрылся испариной, а руки мелко задрожали. Горошина в это время парила над поленом в нескольких сантиметрах. Шумно выдохнув, он открыл глаза, а камешек упал на полено и скатился с него. Увидев горошину на земле, а не на полене, Пест забормотал себе под нос.

– Получилось?.. Получилось!..

– Чего получилось? – спросил Песта Лык. Он стоял на крыльце и задумчиво наблюдал за действиями Песта.

– Дядько Лык! Ты видел? Летал камешек?

– Нет, Пест. Лежал на месте как приклеенный.

– Даже не шелохнулся?

– Нет. Только когда ветер задул. Скатился он с полена да на землю упал.

– А я уж обрадовался…

– Ничего, Пест. Маг говорил, что это дело не быстрое. Тут трудиться надобно. – От живота Песта послышался требовательный возглас. – В дом иди. Поешь.

Пест, горестно вздохнув, поплелся в дом, а Лык, дождавшись, когда мальчишка войдет в дом, позвал супругу.

– К старосте сходи. Скажи – Пест готов. Надо родовы головы собирать.

Глаза супруги округлились, и, кивнув, она быстрым шагом направилась к дому старосты, а Лык, вздохнув, обронил:

– Не было печали…