было принято делиться тем, чем тебя наградила Богиня, но Соня знала, чем благословила и прокляла Судьба ее отца. У него были выдающиеся способности. Он был превосходным стратегом во всем, но за это Богиня поставила условие, при котором он мог иметь лишь одну любимую. Он не был против, ведь тогда он уже любил мать Сони, но после того, как она погибла при родах отец уже никогда не мог быть с другой, а вернуть все как бы ему ни хотелось, он не мог. При этом вариант с отказом от своих способностей ради повторной вероятной любви даже не рассматривался. У него была замечательная дочь, которой он и решил посвятить свою любовь.

Так и получилось, что Соня с отцом живут совершенно одни, хотя Генри и был видным и даже завидным женихом.

Соня не выдержала и улыбнулась, и отец ответил ей тем же.

— Ладно, давай завтракать и поедем в храм, ты же знаешь до туда не меньше двух часов лету, — скомандовал Генри и подвинул уже приготовленный завтрак дочери. — Я хоть и взял сегодня выходной, но нам желательно еще засветло вернуться дамой.

— Спасибо, пап! — уже более спокойно сказала Соня и вместе с отцом уселась завтракать. — Ты прав, я просто немного нервничаю, ты же знаешь, как для меня это важно. От сегодняшнего дня зависит, смогу ли я пойти в военное академию как я хочу, или мне придется искать что-либо еще.

Генри ничего ни сказал, он просто помнил, как сам также нервничал.

Они поели. Собрали все необходимое в дорогу и сев в "Ястреб"- летный наземный аппарат — поехали к неизбежному месту, где меняются жизни всех неридианцев без исключения, а в лучшую или худшую сторону — это уже как повезет.

Дорога пролетела незаметно, каждый думал о своем. Генри вспоминал свое совершеннолетие, а Соня нервничала и переживала. Она очень боялась, что все ее планы могут сегодня же рухнуть и тогда она не будет знать, что ей дальше делать. Девушка все эти годы пыталась подражать отцу, а после того, как лучший друг поступил в военную академию, то и ему. У нее не было подруг. Были, как она выражалась знакомые. С самых малых лет ее лучший друг Сергей взял ее под свое крыло и коршуном нависал над каждым, кому взбредет ей учудить.

Он сын хорошего знакомого и коллеги Генри. Оба Адмиралы, и примерно одного возраста. Хотя оба и холосты с детьми на руках, отец Сергея, Михаил Банов, еще тот бабник, который никак не может осесть. Ну, а Сергей, у него появился как раз из-за этого. Грубо говоря, нагулял, а девушка, родившая ему сына, воспитать его не захотела. Так и получилось, что на этом и сошлись одинокие друзья и коллеги.

Как-то раз их срочно вызвали на работу, детей оставить было не с кем, а дел было на час, вот и пришлось им с Серым ждать отцов вместе. Его оставили за няньку, он ведь на три года был старше Сони, а ей тогда было пять, тогда и зародилась их дружба. Сергей тогда так сильно воспринял указания своего отца, чтобы он Софию хранил как зеница ока, что и по сей день охраняет, или участвует во всех ее экспериментах, тем самым прикрывая и, если, что, беря всю вину на себя.

Время полета пролетело за старыми воспоминаниями и нервами за будущее. И вот они, наконец, приземлились недалеко от храма. Он был довольно прост, без всяких башенок или выступов. Храм как бы светился изнутри белым, даже бежевым цветом. Было такое ощущение, что посередине есть какой-то источник света. Источник такой силы, что его можно увидеть сквозь стены.

Храм возвышался над землей примерно, как трехэтажное здание. Постройка была абсолютно круглая, как будто огромный шар. Лишь основание, уходящее в землю, не позволяло убедиться в том, что здание имеет форму шара. Оно было спрятано под землей, но Соня была почти уверенна, что так и есть, и храм действительно имеет форму сферы. На здании не было ни окон, ни дверей, лишь маленькие подиумы, расположенные вокруг храма. Соня знала, что, встав на подиум он плавно поднимет к стенам храма, а там ей придется прикоснуться к нему. Сергей рассказывал, что при прикосновении она должна почувствовать укол, который возьмет у нее кровь и пропустит ее в храм. Ну, а дальше… Дальше условия и сила.

Отец проводил Соню до самого храма, но сам остался у входа. Заходить в него могли только неры в свое восемнадцатилетние, где решалась их судьба, либо на церемонию бракосочетания. В остальное время жрецы сами выходили и оповещали если Богиня Судьбы решила что-то сообщить народу, но это бывало очень редко.

Все еще нервничая, Соня встала на подиум, на котором не поместится больше одного пассажира. Небольшая платформа, которая была чуть более полуметра, имела чуть закругленную форму прямоугольника серого цвета и была абсолютно гладкой, никаких выступов или углублений, но опасаться Соня не стала. Сила притяжения, которая срабатывала при прикосновении, крепко удерживала пассажира и не дала бы упасть даже самому неопытному и неуклюжему "летчику".

Она видела, что подростки ее возраста, которым посчастливилось родиться в этот же день, тоже становились на платформу, кто-то был уже возле стен храма, а кто-то и вовсе счастливый, либо недовольный спускался от него.

Как только она встала на подиум, он плавно начал подниматься на высоту примерно второго этажа. Оказавшись у стены, Соня без колебаний подняла руку и прикоснулась к храму. Глаза приходилось слегка прикрывать, ведь свет, исходящий из храма, был настолько яркий, что от прямого взгляда хотелось заплакать и отвести взгляд. Это было выше Сониных возможностей и поэтому она прикрыла глаз, а затем стала ждать.

Почувствовав довольна ощутимый укол, она не отдернула руку сразу, хотя и хотелось, а дождалась момента, когда игла спрячется и лишь затем убрала ладонь. Спустя секунду ее чем-то ослепило окончательно. Теперь ей пришлось плотно закрыть глаза, чтобы предотвратить поступления света даже сквозь полу опущенные веки. Долго находиться в неизвестности она не могла и поэтому попыталась открыть глаза. Пока Соня моргала, пытаясь вернуть зрение, она не заметила, как оказалась внутри храма.

Когда зрение полностью восстановилась, София поняла, что находиться в ярко освященном помещении, которое не имела формы. Она не видела ни стен, ни пола или потолка. Казалось, что она просто парила. Хотя Соня видела, что в храм направлялось много ее сверстников, внутри она была абсолютно одна. Она не видела остальных,