Не отпустит! Убьет! А перед этим…

Я не дура, я чувствую, как его большой палец немного водит по голому животу. Я понимаю, что это значит…

И потому, конечно же, пользуюсь возможностью.

Только он отпускает мне губы, тут же ору так громко, как только способна выдавать моя глотка: «Пожар!»

Понятно, почему пожар, так на курсах самообороны учили.

Вот только шанс свой единственный я использую по полной, а второго он мне не дает.

Кровать больно бьет по лопаткам, воздуха не хватает, потому что огромная жесткая туша , навалившаяся на меня, не дает возможности вдохнуть. Он опять что-то рычит, с досадой.

Я смотрю во все глаза. Лицо, в темноте комнаты, кажется жуткой маской каких-то древних богов, глаза блестят жадно и яростно.

Он держит меня, прихватывает одной лапищей запястья, вытягивает голое тело под собой, дышит с рычанием. Мне тяжело, жарко и страшно до ужаса. Не сдерживаюсь, плачу, чувствую, как слезы текут и пропадают в волосах. Я уже готова умолять. Чтоб не трогал. Пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!

Это настолько ужасно, это настолько низко, так не должно быть! Не должно быть со мной! Больше не должно!!!

Он что-то опять говорит…

Что-то про Ромку… Какого, нахер, Ромку??? Димку??? Да что это???

Кто это вообще???

С кем я трахалась???

Я опять мычу отрицательно, пытаясь сквозь лапу на губах сказать, что вообще не ко мне претензия! Что в последний раз я трахалась год назад! И вряд ли это можно назвать этим словом!

Что я не знаю никакого Ромки, никакого Димки, что я ни в чем не виновата, я просто снимаю здесь жильё!!!

Но мне даже этого не позволяют.

Он смотрит на меня, тело его все тяжелее и тяжелее ощущается, и я знаю этот взгляд! Узнаю! Мужской, давящий, порочный. Он смотрит так, словно… Словно с собой борется. И сомневается. Что сможет удержаться.

И от этого только ужас сильнее накрывает, до помутнения рассудка, и я неистово извиваюсь под массивным телом мужчины, краем обезумевшего сознания понимая, что зря я это делаю, что надо бы мне ,наоборот, затихнуть, дождаться момента, и потом уже…

Но его взгляд страшен, дыхание тяжело, руки всё жестче.

А губы…

А губы требовательны.

Я не понимаю, когда это происходит.

Просто в какой-то момент, долю секунды буквально, он убирает ладонь и вжимается губами в мой рот.

Это настолько неожиданно, что я не успеваю даже крикнуть. Только рот раскрыть. И пришелец тут же пользуется моей заминкой, бессовестно и нагло просовывая язык мне в рот.

И пальцами своими железными за подбородок придерживает. Чтоб не могла противиться.

А я, сначала застыв, потом опять начинаю извиваться, царапаю ладони, в основном , себе, потому что до его пальцев, перехвативших мои запястья, я добраться по-прежнему не могу.

Он не реагирует вообще никак!!!

Это страшно!!!

Продолжает терзать мой рот безжалостным поцелуем, и мне остается только беспомощно стонать, извиваться под ним, уже ощущая, как он трется о мою распахнутую промежность своим твердым членом. И совсем недалеко то мгновение, когда между нами не останется преграды в виде его брюк, да ему и так, похоже, не сильно мешает, потому что он вдавливает меня в кровать ритмично и мощно, не прекращая целовать, сжимать, толкаться. Я словно в лапах зверюги бешеного оказываюсь! Клянусь, он еще и рычит!!!

И, наверно, раньше, еще год назад, я бы…

Но прошел год.

И я уже не та.

Поэтому я отвечаю.

Прекращаю биться, как припадочная, выгибаюсь, обхватываю его бедрами… И целую в ответ, пристанывая от удовольствия.

Он останавливается на полсекунды ровно для того, чтоб отпустить мои руки, пробормотать:

- Ну наконец-то, бля…

И жарко кусает в шею. С рычанием. Натурально звериным.

Я обнимаю, а потом изо всех сил вгоняю ногти в шею.

Он шипит, отрывается от моей шеи и в этот момент я твёрдо смотрю в темнущие страшные глаза:

- Тебе лучше будет потом меня удавить, тварь. Понял?

Роман Зверев.

Короткая боль в районе затылка немного стопорит, развеивает морок похоти. Я смотрю в злые , широко распахнутые глаза женщины, вижу дорожки слез на висках, ужас и решимость во взгляде.

Член, уже достаточно натершийся о мягкие горячие складки промежности, болит, требует немедленно все продолжить, а еще лучше, выпустить его уже , наконец, на волю, туда, куда ему просто позарез надо, но острый решительный взгляд не пускает дальше.

Я словно в себя прихожу. Чего она говорит? Ерунду несет какую-то…

- Ты понял меня, сука? Если живой останусь, горло перегрызу, - ее голос, срывающийся на истерику, звучит, тем не менее, твердо.

Я на пробу еще трусь членом, словно давая ей шанс опомниться, прекратить нести бред, потом хриплю:

- Не ломайся! Да ты даже имени того, кто тебя сюда привел, не знаешь! Ну давай, не выдумывай! Жалеть точно не будешь…

А вот этого говорить не следовало! Я словно умоляю ее, упрашиваю! И недвусмысленно толкаюсь опять, сильно и жестко, делом доказывая свои слова.

Совсем, абсолютно уважение к себе потерял… Надо же, как подросток…

- Да никто меня сюда не привел! – срывается она на крик, - я живу здесь, маньяк ты чертов!!!Живу!!!

Я в этот момент настолько охреневаю, что замираю, ошеломленно вглядываясь в злые глаза. Врет? Нет?

Хотя, в принципе, это уже не важно.

Потому что до меня, наконец, доходит весь охерительный кайф ситуации. И того, что я только что чуть не сделал. И это , как говорят мои малолетние придурки, фиаско , братан.

Я, заместитель мера города, ворвался в квартиру, ну, пусть даже и свою, схватил незнакомую мне женщину, ну и пусть шлюху, неважно, и чуть ее не изнасиловал.

Это просто… Это просто даже и назвать никаким печатным словом не выходит. А непечатные я с некоторых пор стараюсь из мыслей даже исключать, чтоб случайно не ляпнуть там, где нельзя.

Вот ведь ирония судьбы, а? Слова в голове контролирую, а член в штанах – нихера.

Женщина , между тем, ловит в моих глазах начало осознавания ситуации и шипит уже более уверенно, опять упираясь ладошками в плечи:

- Слезь с меня, маньяк! Быстро!

Я отжимаюсь на руках и поднимаюсь. Быстро. Встаю, поправляя машинально стояк, и не думающий униматься, несмотря на весь произошедший треш.