— Солнца лучик, — пошутил Витька, — подъём!

Электрик шутки не оценил. Он вообще показался Витьке нездоровым, а оттого излишне нервным.

— Ты как сюда вошел? Я сейчас полицию вызову… — и электрик начал крутить головой в поисках телефона.

Тогда Витька взял электрика за грудки и потащил на улицу. На морозе электрик быстро пришел в себя.

— Ну что, проснулся? — поинтересовался Витька. — Тогда слушай: пока ты тут со светом в рабочее время спишь, люди в поселке свечками потолок коптят. Поэтому собирайся, поедем трансформатор чинить.

— Мне, между прочим, по инструкции спать не запрещается… — спорил электрик. — И вообще мне помощник нужен.

— Запрещается-не запрещается, я — тебе помощник, — отрезал Витька.

Электрик слегка устыдился, но прищурил глаз и спросил:

— По профессии кем будешь?

— Слесарь я, да по всяким прочим делам…Ваш замок на дверь прикрутил, поэтому и открыть смог.

— Ладно, слесарь, поехали, — нехотя согласился электрик.

На том и порешили. Трансформатор поселочный находился в лесу, на полпути к райцентру, чуть слева от дороги. Поставил Витька машину на обочине, и пошли они с электриком смотреть, что же наломал чёрт. Хотя Витька решил утаить, что это чёрт сломал трансформатор, чтобы и без того раздражённый электрик лишний раз не нервничал.

Электрик нацепил на голову фонарь, крякнул деловито и приступил к работе: обесточил подстанцию, заземлил, осмотрел счётчик, открыл дверцу.

— Ну, — подытожил он, — дело здесь нехитрое. Предохранитель сгорел, видимо от того, что резко похолодало. Сейчас заменим и по домам.

Начал было электрик в трансформаторе ключом крутить, а всё у него из рук валится. Смотрел на это Витька, смотрел, да отправил электрика отдыхать, чтоб не мешал. Сам за дело взялся — работа осталась кропотливая, но механическая, безо всяких премудростей.

Сидит электрик на завалинке и вдруг слышится ему, что неподалеку кто-то поёт. Тряхнул он головой: пение не пропало — значит не померещилось. Пошёл на голоса. Свернул за трансформатор, а там пара девиц в длинных шубах. А под шубами лёгонькие платья. Волосы распушенные, ресницы длинные, ногти точно наращённые. Увидели они электрика и стали жестами звать его к себе.

Тут окликнул электрика Витька:

— У меня всё готово, а ты куда пропал? По нужде что ль?

— Там девки ряженые поют, — промямлил зачарованным голосом электрик.

— Да какие девки? Это ветер воет, — отозвался Витька, но всё же пошел проверить. Обогнув трансформаторную станцию увидел Витька двух чудовищ, волосатых с головы до ног.

Одна из девушек больно ущипнула электрика, тот невольно ругнулся. Тут и с него морок спал.

— Это ряженые, — отчего-то виноваты голосом пробормотал электрик.

— Да откуда бы это ряженым быть в лесу в три часа ночи? — пыхтел Витька, прыгая по сугробам к машине. — Давай быстрее, а то могут и заколупать.

Кажется, последнее слово произвело на электрика большое впечатление, и он, обгоняя Витьку, дал дёру. Хоть и считал себя электрик райцентрским, почти городским, вырос на поселковых поверьях и отлично помнил, истории про святочниц, которые нападают на человека и отрывают от него по кусочку.

Витька всё же добрался до машины первым и, оглянувшись, заметил, что электрика рядом с ним нет. Свет фонаря, закрепленного на голове, шарил по лесной поляне: ремонтник упал в десяти шагах от машины, и одна из святочниц держит его за ногу. Надо было спасать электрика. В кармане вместе с ключами Витька нащупал бусы, которые он Маринке давеча вытянул и с досады сунул в карман — с глаз долой. Тогда Витька крикнул: «Эге-гей, нежить!», чтоб святочницы его заметили, покрутил бусы в поднятой руке, да и забросил в снег подальше. Как было известно Витьке от бабы Мани, святочницам не чуждо желание нарядиться, и если чем их и можно отвлечь, то только безделушками.

Пока святочная нечисть делила бусы, Витька помог электрику подняться, открыл машину и дал газу. К нему запрыгнул электрик, и они помчались прочь от трансформатора и красующихся чудищ.

Оставил Витька электрика в помещении аварийной службы. И тот после увиденного так до утра глаз и не сомкнул. Боялся, что за ним святочницы придут. Лишь повторял: «Медведи, это были медведи».

Тем временем ребенок Витькин проснулся. Увидел, что мать не спит, у окна сидит, и тоже на улицу стал глядеть. А под окном на привязи сидит чёрт. Наблюдал ребенок за чёртом и говорит:

— Мам, что там за собака такая странная у нас на цепи сидит и рожи мне в окно кривит?

— Рожи кривит? — возмутилась Любаша. — Ну, пойдем узнаем, почему.

Вышла Любаша во двор с ребенком, а чёрт так и подставляет своё свиное рыльце. Ребенок смотрел-смотрел, и как дернет чёрта за бороду, тот лишь взвизгнул. А Любаша знай себе приговаривает:

— Не спится ребенку без папки. Кто его будет развлекать?

Встал чёрт на задние лапки, уши навострил и стал ходить, как по цирковой арене. Засмеялся ребенок, потом возьми да наступи чёрту на хвост. Тот аж завыл.

— Мама, собачка хочет есть, — продолжал тем временем ребенок, — давай её кормить…

В этот момент чёрт был готов провалиться сквозь землю, уж никак он не думал, что придется ему ребенка нянчить.

Когда Витька вернулся в поселок, несмотря на то, что свет был починен, горел он в одном единственном окошке — Любаша ждала его. Услышав шаги во дворе, она вышла на крыльцо:

— Замёрз?

— Ничего, — ответил Витька, — пойдем в дом.

— А я? — подал голос измотанный за ночь черт.

Отцепил черта Витька:

— Чтобы духу твоего здесь больше не было!

— Да вы меня на аркане к себе не затянете, — возмущался черт, уже перелезая через забор и потирая шею.

Как раз в этот момент проснулся федоровский петух и прокричал.

Витька решил всё же вздремнуть пару часов и уже засыпая сказал:

— Люба, а знаешь, я на дороге деда Семёна встретил, так он мне рассказал…

— Витя, дед Семен уж год, как помер! — перебила его жена.

— А кого же