Мне сделалось безумно грустно, а на глазах выступили слезы. Как же мне были знакомы чувства этого старика, как понятна была та боль, которую он переживал. Мы стояли в метре друг от друга каждый с письмом в кармане. Два человека, один еще полный надежд, второй уже доведенный до отчаяния.

Осознание этого факта еще сильнее надломило меня эмоционально. Я закрыл лицо руками и заплакал.

Казалось, в этот момент мне было жаль весь мир. Жаль этого старика, жаль себя и тысяч других, наверняка хороших, чувствующих и переживающий людей. Людей, которые оказались в результате собственных или чужих ошибок, от своей неопытности или по глупости, нарочно или по случаю, в обстоятельствах, справиться с которыми были не в силах. Мне было жаль людей, проживающих жизни внутри своих трагедий. Страданиям их нет конца. Жаль тех, кто нашел выход лишь в расставании с жизнью, ведь всё могло сложиться по-другому.

Тягостная правда заключается и в том, что во всём этом нет ничего нового. Это уже было прожито миллионами людей, об этом написано множество книг, но всё повторяется заново, раз за разом и от этого нет спасения. Чувства несчастных каждый раз непременно подлинны и остры. Боль ножом проходит через поколения и лезвие её не притупляется.

Я очень жду ответ. Я молю об ответе. Я надеюсь на чудо. Надеюсь на великодушие. Всецело уповаю на письмо, на то, что возымеют действие неровные строки, скачущий подчерк еще живого и некогда близкого человека. Я не хочу думать о том, что ответа не будет. Я не знаю, что я буду делать, если ответа не будет.

За окном блеснула молния, а за ней раздался громкий раскат грома. Порыв ветра открыл одну из створок окна и с силой ударил её о стену. Я потушил настольную лампу и подошел к окну. На улице лил дождь, горели редкие фонари, людей не было видно. Немного постояв, я сделал глубокий вдох прохладного влажного вечернего воздуха и закрыл окно.