Я развернулся, чтобы потушить окурок в пепельнице, и скривился от зудящей боли. Вот черт, опять забыл про татуировку. Она ещё заживала, мастер посоветовал нам не пить, чтобы кожа восстановилась быстрее. Да кто их вообще слушает, этих мастеров. Я вернулся на подушку и расслабленно выдохнул. Ну хоть с этим покончено, — 7 сеансов по десять часов. Бесконечно стучащие палочки, пленка, что прилипает к рубашке между лопатками, желание почесать и содрать рисунок вместе с кожей. Да, в прошлом я тоже любил разукрасить тело, но никогда ещё это не было так трудно.

Ну… зато на моей спине, наконец, красовался кровавый Они', яркий и броский, словно вывеска XXX в ночном переулке. Заняло это почти месяц…

И почти месяц прошел с ночи, когда Каин напал на Габутай. Странно, но казалось, будто та резня была давным-давно, почти в прошлой жизни.

Сначала нас привезли в корпоративное убежище семьи, всех без исключения. Асура оставалась в больнице, а вот Кои и Принцу пришлось зализывать раны кустарно, с приездом медиков на дом. Жили как в общежитии, по двое в комнатушках, без возможности покинуть дом. Еду нам приносили, за выходом приглядывали, время от времени вызывали на допрос. Якудза все пытались разобраться в том, что произошло в Габутай, искали зацепки, нити ведущие к заказчику. Дайго-сан был упорным японцем, и, хоть он и хранил молчание, я верил, что он что-то да нароет.

Дни сменялись, как и погода за окном. В общей комнате был телевизор, но от скуки он нас спасал не особо. Через форточку мы вдыхали запах свободы, — расцветающих деревьев и свежескошенной травы, дым от углей, на которых готовили якитори и запах кальянной, что располагалась выше по улице. Ночами вернулся стрекот цикад, и он становился громче и назойливей чем прежде. Дате ещё две недели после приезда плохо спал и иногда вскакивал с кровати, а потом стыдливо опускал глаза, извинялся, и шел в уборную умыть лицо. Эти ночи я запомню надолго, а как я его не придушил тогда и сам не знаю.

Единственным разнообразием нашего скудного бытия были приходы мастера ирэдзуми, что приносил с собой ноющую боль. Этот мерзкий дед появлялся каждый день и истязал нас по очереди. Ох, как он любил пренебрежительно хмыкать каждый раз, когда кто-то стонал или кривился от боли во время процедуры.

В заключении я медленно превращался в зомби. Подолгу просто стоял у окна, пялился в него не мигая, не понимая чего жду. Для убийцы это состояние почти норма. Анабиоз, в котором моя настоящая личность впадает в коматическое, сонное беспамятство, а тело продолжает выполнять ранее заданную установку, — еда, сон, общение, имитация нормального существования. Все вокруг плывет в тумане, будто в скучном сериале для домохозяек, а ты смотришь на происходящее одним глазом, без интереса и отклика. Максимальное безразличие. Рыбий пустой взгляд в стекло, за которым бурлит жизнь. Минута за минутой. День за днем.

И вот, наконец, нам дали разрешение выйти. Пока мы оставались на территории Ягами-кай, нам ничего не должно было угрожать, оябун был уверен, что Кайнэ не рискнет развязать войну так глупо. Фактически мы поменяли одну тюрьму на другую, только теперь стены стали иллюзорной границей на карте города. Ведь Каин искал нас. По крайней мере, так говорили. Ходили слухи, что существует некий негласный контракт на наши головы.

И вновь я оказался в цепях. Просторных, почти невесомых, но тяготящих как прежде. Парни особо не парились по поводу того, что их заказали, — они, в конце концов, такого дерьма нахлебались, что напугать их было непросто. А я только и ждал, что за мной придут. Ничего не могу с собой поделать, — привычка.

Сначала я планировал побег, но чем больше об этом думал, тем больше эта идея казалась ошибкой. Ну куда я денусь, — беглый якудза с наградой за голову и без паспорта? За мной будет гоняться самый могущественный клан страны. А бежать-то, фактически некуда, — Япония это хренов остров…

Но сидеть на блюдечке, прикрыв томное тело листом салата, я тоже не собирался. Потому начал готовить план к отступлению. Если опять станет жарко, я сделаю ноги, ведь все эти криминальные разборки меня нисколько не прельщали и мешали моей особо сладкой деятельности.

Первым пунктом плана было — достать паспорт. Свалить можно было по воде или воздуху, потребовались бы достойные документы. Тут было проще, пользуясь прикрытием борёкудан, я смогу найти нужного человека. Но для того чтобы заполучить паспорт и билет, нужны…

Второй пункт — деньги. Много денег, если быть точнее. Прикрытие, документы, билет, проживание в новом месте…

Ну и третий, — машина. Если не хочешь, чтобы тебя нашли, старайся избегать общественного транспорта. Купленный билет мгновенно светится, как и твоя морда на камерах, и если тебя разыскивают, — поезда и автобусы отпадают.

Так что я решил готовиться понемногу, — накопить деньжат, завести нужные знакомства, а как почую, что попахивает жареным, — бежать и больше не оглядываться назад. А пока… пока что я Икари-якудза и буду справляться с куда более бытовыми проблемами.

Когда нас выпнули из конспиративной квартиры, пришлось искать жилье, ведь якудза должен заботиться о своем благополучии сам.

Слава суши, нам выделили жалованье, положенное кобуну (новоиспеченному члену организации). Объединив с Дате убогие активы, мы нашли квартирку в торговом районе, старую и крошечную, но с двумя комнатами. Остальные расселились неподалеку.

Пора была привыкать к новой роли. После того, как я глотнул саке из чаши оябуна, началось мое служение семье. Вот только ритуалы и долг меня заботили мало.

А вот что сейчас занимало, — так это жажда, которая не отпускала меня с момента как я покинул учебку.

Я будто не насытился резней, а может быть просто вошел во вкус? Так или иначе, Муза сходила с ума, она стала безумно жадной и настойчивой. Я буквально телом ощущал необходимость исполнить Правило. Жатва снедала меня изнутри, покалывала в животе, вставала комом в горле. Без убийства я не мог свободно дышать, ощущал будто на голове у меня невидимый пакет, а кислорода остается все меньше.

Как же хотелось сорвать эту пленку, подставить мокрое лицо ветру и набрать полные легкие воздуха…

Без этого все вокруг не имело смысла. Ни моя новая карьера, ни мысли о побеге, ни Асура, и не Каин. Плевал я на них всех, мне нужна была жертва.

Я смотрел в