— Дайте мне эту чертову статую. — Тобиас шагнул к ним и подхватил тяжелое мраморное изваяние. — Я уложу ее в сундук.

Эмелин мило улыбнулась;

— Благодарю вас. Но она довольно тяжелая.

Лавиния возмущенно фыркнула:

— Только не благодари его, Эмелин. Это он виноват во всех наших нынешних бедах.

— Всегда рад оказать услугу, — сухо ответил Тобиас и опустил статую в сундук. — Что-нибудь еще?

— Да, — тут же откликнулась Лавиния. — Вон та урна у двери. Это редчайший экземпляр.

— Урна не поместится в сундуке. — Марч взглянул на Лавинию. — Придется выбирать между Аполлоном и урной.

Она прищурилась и с подозрением посмотрела на Тобиаса:

— А, вы сами хотите забрать ее? Вы собрались украсть мою урну!

— Уверяю вас, миссис Лейк, меня совершенно не интересует эта проклятая урна. Вам нужна она или Аполлон? Выбирайте. Немедленно.

— Аполлон.

Эмелин торопливо уложила ночную сорочку и несколько пар туфель вокруг статуи в сундук.

— Пожалуй, мы готовы, господин Марч.

— Да, действительно. — Лавиния холодно улыбнулась. — Вполне готовы. Остается лишь надеяться, что когда-нибудь я отплачу вам за то, что вы сделали этой ночью, мистер Марч.

Он захлопнул крышку сундука.

— Это угроза, миссис Лейк?

— Воспринимайте мои слова как хотите. — Лавиния схватила сумочку и дорожную накидку. — Пойдем, Эмелин, пока мистер Марч не сжег весь дом вместе с нами.

— Незачем говорить такие резкости. — Эмелин взяла свою накидку и шляпку. — Я считаю, что в данных обстоятельствах мистер Марч ведет себя со сдержанностью, достойной восхищения.

Тобиас склонил голову:

— Ценю вашу поддержку, мисс Эмелин.

— Не обращайте внимания на слова Лавинии, сэр. Когда возникают проблемы, она приходит в раздражение.

Тобиас устремил холодный взгляд на Лавинию:

— Я это заметил.

— Надеюсь, вы примете это во внимание, — продолжила Эмелин. — В довершение ко всем прочим сложностям мы вынуждены оставить ее книги со стихами. Лавинии было очень трудно пойти на это. Она обожает поэзию.

— О, ради Бога! — Лавиния набросила накидку на плечи и устремилась к двери. — Ни секунды не хочу больше слушать этот разговор. Одно могу сказать точно: мне нестерпимо хочется поскорее избавиться от вашего общества, мистер Марч.

— Вы очень уязвили меня, миссис Лейк.

— Далеко не так сильно, как мне хотелось бы.

Она остановилась на лестнице и взглянула на него через плечо. Марч вовсе не казался уязвленным. Напротив, он выглядел несокрушимым. Легкость, с которой он подхватил один из сундуков, свидетельствовала о его незаурядной силе.

— Я мечтаю отправиться домой. — Эмелин направилась к лестнице. — В Италии приятно погостить, но мне недоставало Лондона.

— И мне тоже. — Лавиния оторвала взгляд от широких плеч Тобиаса Марча и поспешила вниз. — Вся эта затея была настоящей авантюрой. И вообще, кому пришла в голову идея отправиться в Рим в качестве компаньонок этой ужасной миссис Андервуд?

Эмелин смутилась:

— Кажется, тебе.

— В следующий раз, когда я предложу нечто столь же странное, надеюсь, ты поднесешь склянку с нюхательной солью к моему носу, чтобы привести меня в чувство.

— В тот момент идея, несомненно, казалась великолепной, — обронил Тобиас Марч у нее за спиной.

— Конечно, — пробормотала Эмелин. «Только подумай, как замечательно провести сезон в Риме, — говорила тогда Лавиния, — в окружении старины. И все за счет миссис Андервуд. Нас будут принимать и развлекать знатные люди».

— Ну хватит, Эмелин! — отрезала Лавиния. — Ты прекрасно знаешь, что это был очень полезный опыт.

— Более чем полезный, — многозначительно заметил Тобиас, — судя по некоторым слухам о вечеринках миссис Андервуд. Это правда, что они обычно заканчивались оргиями?

Лавиния поморщилась:

— Признаюсь, были один-два неприятных инцидента.

— Оргии ставили нас в неловкое положение, — сказала Эмелин. — Нам с Лавинией приходилось запираться в спальнях до их окончания. Но по-моему, все было не так плохо, пока однажды утром мы не обнаружили, что миссис Андервуд сбежала со своим графом. После этого мы остались совершенно без средств к существованию в чужой стране.

— Тем не менее, — решительно прервала ее Лавиния, — нам удалось снова встать на ноги, и у нас очень неплохо шли дела, пока вы, мистер Марч, не вмешались в них.

— Поверьте, миссис Лейк, никто больше меня не сожалеет о том, что возникла подобная необходимость, — отозвался Тобиас.

Остановившись у подножия лестницы, Лавиния оглядела магазин, усыпанный осколками ваз и обломками статуй. «Он все уничтожил, — подумала она. — Не осталось ни одной целой вещи. Менее чем за час Марч уничтожил дело, на создание которого ушло почти четыре месяца».

— Нет, мистер Марч, ваше сожаление несравнимо с моим. — Лавиния сжала сумочку и пошла по осколкам к двери. — И вообще, сэр, я возлагаю на вас ответственность за эту катастрофу.

Рассвет еще не наступил, когда Тобиас наконец услышал, как открылась дверь магазина. Держа в руке пистолет, он замер на неосвещенной лестнице.

Мужчина с фонарем, в котором тускло горел огонек, появился на пороге и резко остановился при виде разгромленного помещения:

— Черт побери!

Он поставил фонарь на полку и стремительно пересек комнату, чтобы взглянуть на разбитые куски большой вазы.

— Черт побери! — пробормотал он вновь, рассматривая разбитые вазы. — Проклятие!

Тобиас спустился на одну ступеньку.

— Что-нибудь потеряли, Карлайл?

Карлайл замер. В слабом свете фонаря его лицо казалось зловещей маской.

— Кто вы?

— Вы не знаете меня. Друг Беннета Рукланда поручил мне найти вас.

— Рукланд? Да, конечно. Я должен был это предвидеть.

Карлайл стремительно шагнул вперед. В руке у него вдруг появился пистолет. Не оставалось сомнений, что он выстрелит без малейших колебаний. Но Тобиас, готовый к этому, нажал на курок своего пистолета.

Уже по звуку выстрела он понял, что произошла осечка. Сунув руку в карман, Марч выхватил второй пистолет, но опоздал.

Карлайл выстрелил. Тобиас почувствовал острую боль в левой ноге. Выстрел отбросил его назад и в сторону. Едва не упав, он бросил второй пистолет и ухватился за перила. К счастью, ему удалось удержаться и не скатиться кубарем с лестницы.

А Карлайл уже готовился выстрелить еще раз.

Тобиас попытался подняться по ступенькам, но понял: что-то произошло с его левой ногой. Она не слушалась его. Он опустился на колени и пополз вверх, словно краб, опираясь на руки и на правую ногу. Ощутив что-то мокрое, Тобиас догадался, что это кровь из его бедра.