Внедорожник подскочил, наехав на что-то крупное и, потеряв управление, повалился набок. Сработали подушки безопасности, и картина происходящего стала недоступна для находящихся в машине друзей. Машина юзом проехала несколько метров, после чего остановилась.

Двери по правой стороне были заблокированы. Антон судорожно пытался сделать вдох. Ему не хватало воздуха. Он хаотично заколотил руками по раздувшейся подушке безопасности, тщетно пытаясь спустить ее.

Вновь послышались хлопки, и им стал вторить звенящий звук рвущегося металла. Подушка, наконец лопнула.

«Слава богу», – подумал Антон, радуясь возвращению возможности нормально дышать.

Он освободился, отстегнув ремень безопасности, после чего огляделся. Олег был придавлен подушкой, которая была красной от крови. Он не двигался.

– Твою душу, – почему-то шепотом сказал Антон, прикрывая ладонью свой рот. – Как же нас угораздило так вляпаться? Олег, что я скажу Вере? Как же Кирилл, он теперь никогда не заснет?.. Очнись, пожалуйста!

Антон стал трясти друга за плечо, но Олег не подавал признаков жизни.

Снаружи донеслись голоса убийц, говорящих на незнакомом языке. Но Антон, как ему показалось, ухватил и понял из потока слов самое главное слово – «Аллах».

Антон попытался понять, что делать дальше. Молнией ударила мысль – прикинуться мусульманином.

Он потянулся к своей шее и снял золотую цепочку с нательным крестом. После этого Антон поднял голову друга и накинул на нее цепочку, приговаривая:

– Прости, прости. Тебе это не навредит. Ты же умер!

На шее Олега теперь были две цепочки с распятиями.

Водительская дверь открылась, и кто-то безуспешно попытался выдернуть тело Олега из салона.

«Господи, господи, господи, – мысленно взмолился Антон, ища защиты у отвергнутого им только что Бога, – я не хочу умирать».

Раздался хлопок, и водительская подушка безопасности начала сдуваться. Через мгновение Олег исчез в проеме открытой настежь двери.

«Теперь моя очередь. Смерть уже скоро», – осознал неизбежность грядущего Антон.

– Я ваш брат, – не придумав ничего лучшего, закричал Антон, выставив руки перед собой. – Я мусульманин. Не стреляйте. Я не с ним.

После небольшой паузы кто-то снаружи рявкнул на русском языке с акцентом:

– Вылезай. Посмотрим…

Антон с трудом вскарабкался наверх и высунул голову наружу. Его ослепило солнце, которое еще не успело потерять силу, хоть и близился закат.

– Не стреляйте!

Он выбрался из машины, которую окружили люди, одетые в черное, и оказался на примятой траве возле неподвижного тела Олега.

«Умер, – подумал Антон, глядя на залитую кровью голову друга, – точно умер».

Нападавшие засмеялись и опять стали говорить что-то на своем языке. Потом один из них подошел к Антону:

Говоришь, мусульманин?

– Да, да, да. Я не с ним. Он православный, посмотрите у него на шее крест…

Люди вокруг опять засмеялись, а тот, что говорил – рослый смуглый мужчина с рыжей бородой – с презрением сказал:

– Ты нам не брат.

После этого он с размаху ударил кулаком в лицо Антону. За первым ударом последовал шквал других. Остальные присоединились к избиению.

Антон прижался к машине и закрыл руками лицо, пока ноги нападавших молотили по его телу.

«Это конец», – мелькнула мысль.

Вдруг избивавших его людей кто-то окрикнул. Удары прекратились, но Антон не решился открыть лицо или, тем более, вставать.

Подошедший неизвестный что-то сказал нападавшим на том же незнакомом языке, после чего вновь заговорил рыжебородый:

– Докажи, что ты брат нам.

Антон отнял руки от лица и, посмотрев на своих мучителей, прохрипел:

– Что я должен сделать?

– Отрежь голову этой собаке, – ответил рыжебородый, протянув нож.

Теперь никто не смеялся. Все смотрели на Антона, в том числе и пришедший недавно человек. Он был намного старше других и тоже азиатской внешности.

«Олег мертв, – внушал себе Антон, – ничего страшного не будет, если ты сделаешь так, как хотят эти звери. Просто нужно зажмуриться и сделать так, как они велят. Только так ты спасешь себе жизнь. Только так…»

Антон дрожащей рукой взял нож и на четвереньках подполз к Олегу.

Убийцы встали перед ним полукругом, загородив солнце.

«Мертв, мертв», – убеждал себя Антон, берясь за волосы Олега и отклоняя его голову назад. В этот момент его стало мутить, и содержимое желудка вырвалось наружу. Вокруг недовольно загудели.

Страх на мгновение сковал суставы Антона. Он застыл в скрюченном положении, но животное стремление выжить придало ему сил.

– Я смогу, – поднимая руку с ножом вверх, закричал Антон, после чего с размаху полоснул лезвием по шее друга.

Вдруг Олег раскрыл глаза и ухватился рукам за рубашку своего палача. Он открывал и закрывал рот, пытаясь вдохнуть воздух, но было поздно, гортань была рассечена, и в легкие хлынула кровь.

Антон от ужаса зажмурился, его руки задрожали, и он выронил нож.

Хватка Олега ослабла.

Открыв глаза, Антон увидел неподвижное тело друга.

– Режь голову, – просипел рыжебородый.

Только теперь Антон увидел, что один из нападавших снимает все происходящее на камеру. От вида объектива ему стало тошно и безумно стыдно за сделанное. Линза видеокамеры, как всевидящее око господа, беспристрастно смотрела в его почерневшую от грехопадения душу. Мгновение назад он не задумывался о своих поступках, действовал по ситуации, имея лишь одну цель – выжить. Теперь же все изменилось. Красная кнопка-индикатор, словно глаз дьявола, подмигивала ему. Антон ощутил всю низость совершенного им поступка, безысходность грядущего навалилась на него тяжким грузом.

«Как же так, Олег, как же так вышло?» – думал Антон, поднимая с земли нож и с трудом вставая на ноги.

– Ну, делай! – с нетерпением, на хорошем русском приказал самый старый из убийц.

Антон, вместо того, чтобы выполнить приказ, шагнул навстречу старику. Это все, что он успел сделать.

Один из нападавших ударил Антона прикладом автомата. Боль прокатилась волной через все тело, а на языке появился привкус крови. Мир закружился вокруг него, ноги подкосились, но сознание еще не померкло.

Антон слышал крики и грохот выстрелов, но пули не коснулись его. В этот момент разум не удержался и сорвался в бездну. Антон потерял сознание.

Теплый августовский ветерок играл со шторой, закрывающей половину окна. Из окна открывался замечательный вид на стройные вековые сосны, которые окружали здание центральной районной больницы, где лежал Антон.