правилам, я быстро снял с себя комбинезон и уложил его под деревом. После чего подпрыгнул и, зацепившись за нижнюю ветку, легко перебрался по ней к нему.

Мудрый Хог встретил меня молча, лишь только кивнул головой. Затем без лишних разговоров, по-кавалерийски оседлав свою ветку, уселся напротив меня и сразу же взял мои кисти рук в свои жесткие как кора дерева ладони.

— Как прошел сон твой? Что видел ты? — спросил меня Мор, закрывая глаза.

— Да всё то же самое! Жрец, поединок с ним, и финал такой же — голова жреца в клочья!

Мор кивнул и тихо забормотал песнь жизни. Не открывая глаз и крепко держа меня за руки, он стал раскачиваться из стороны в сторону, кивая головой в ритм своему магическому речитативу.

От кистей рук к плечам сразу же пошло тепло, в голове слегка зашумело и…

Сначала появились образы…

Неуловимые, текучие, больше как… ощущение. Откуда-то появилось чувство, что вот сейчас, в это самое мгновение, что-то где-то там внутри меня щелкнет, отзовется, и мой мозг подхватит и станет лепить из них что-то более узнаваемое, придавать форму, наполнять жизнью.

В какой-то момент калейдоскоп размытых теней перед глазами замирает и внутри меня всё кричит — смотри!

Это уже не ощущение, это реальность!

Перед глазами четкое изображение существа, очень похожего на Хога, оно быстро наполняется жизнью, приобретает объем, и вот уже через мгновение передо мною абсолютно реальный, осязаемый и живой представитель неизвестной мне расы, которого я изначально принял за Хога. Сходство с ними было настолько поразительным, что я, только внимательно всмотревшись, понял — Он не из них!

Неизвестный сидел в медитирующей позе на самом краю каменистого выступа. Его единственный в половину лица глаз был закрыт. Под незнакомцем бездонная пропасть. Над вдоль и поперек увенчанной костяными наростами головой синее безоблачное небо. Не открывая огромного глаза, он поднял руку и указал мне кривым пальцем куда-то в сторону.

Я перевел взгляд в том направлении, куда он показал, и увидел там красивый ярко-желтый цветок. Он пророс прямо из камня, пробив своими корнями твердую как гранит породу.

Как издалека я услышал скрипучий голос незнакомца.

— Лиам… только он поможет тебе!

С трудом оторвав взгляд от прекрасного цветка, я перевел его на говорившего, но с удивлением увидел перед собой почему-то Мора. Он сидел на ветке как в седле и держал меня за руки. Переход в реальность был настолько стремителен, что я чуть не рухнул от неожиданности со своего места головою вниз.

— Скажи мне, что видел ты? — взволнованно проговорил Мор, не отпуская моих рук и заглядывая мне в глаза.

— М-м… — я ни как не мог отойти от этой резкой перемены. — Я, я видел кого-то очень необычного… и мне кажется, что он, он представитель несколько иной расы, чем вы, он медитировал на краю бездонного обрыва, а потом указал мне на красивый ярко-желтый цветок — лиам.

Я почувствовал, как Мор после моих слов сильно сжал свои ладони, и клянусь… эта хватка была не намного слабее, чем у того же инструктора Ваама.

— Ты видел его? Он… он открылся тебе… О!..

Мор наконец отпустил мои руки и, распрямившись, посмотрел на меня взглядом полным почтения. Его ноздри трепетали как бабочки, он дышал полной грудью, и до меня только сейчас дошло… моего наставника посетило какое-то откровение, и он в этот момент не на шутку был взволнован.

— Не было надежды совсем, но он открылся тебе… что он сказал?

Мор в ожидании моего ответа подался всем корпусом вперед, приблизив ко мне свое оживленное лицо.

Я с удивлением посмотрел на своего наставника и тихо произнес:

— Он сказал только одно — Лиам поможет мне!

Мор выдохнул и, оперевшись руками о ствол ветки под собой, опустил голову.

Так неподвижно он просидел несколько минут, не шевелясь и, как мне показалось, даже не дыша.

Затем он медленно поднял голову и устремил на меня полные вселенской тоски глаза.

— Нарих… нам надо вернуться на Нарих! — голос его звучал глухо и тускло.

Я сразу понял, о чём он.

Так называли давно покинутую, родную планету Хогов и, по словам того же Мора, там сейчас вовсю хозяйничали кровожадные Кармины. Настолько кровожадные, что не оставили на той планете ничего живого, кроме рыбы, и теперь, активно размножаясь, пожирали друг друга. Правда, с того момента прошло уже лет так тысяч десять и, возможно, на той планете уже многое что поменялось, но…

— Глубоко в тебе яд жреца, и не достать его мне… — еле слышно проговорил Мор. — Но если Сам Иги указал тебе на цветок Лиам, то так тому и быть!

Я чуть повторно не рухнул с ветки.

Сам Иги?!

Так вот кого вызвал в моих видениях учитель! Так это не легенда? Это правда? С ума сойти!

Иги — так Хоги называли существо, которое в незапамятные времена появилось на Нарихе ниоткуда и, приняв их обличие, стало жить среди этого народа, обучая их разным видам колдовства и магии. Хоги были прилежными учениками, и в очень короткий срок они преуспели не только в этом, но и научились управлять стихиями природы и жить с ней в полной гармонии.

С помощью Иги древние предки Мора легко смогли победить кровожадных Карминов, загнав выживших под землю и погрузив их там в глубокую спячку.

После этого планета Нарих зацвела как дивный сад, давая возможность народу Хогов жить без страха в гармонии с окружающей их природой.

Мор рассказывал мне, что в своей юности он застал еще тех, чьим прадедам напрямую посчастливилось общаться с самим Иги и внимать его мудрости.

По их рассказам, тот долго прожил среди народа Хогов, но в какой-то момент по непонятной всем причине, Иги сначала перебрался на отдельное дерево, затем, бросив всех, ушел в недра гор, допуская к себе только избранных и самых продвинутых учеников. Затем он исчез и оттуда, и вроде как его потом несколько раз видели высоко в горах.

Шли века, Хоги уже понемногу привыкли к тому, что Иги живет отдельно, высоко в горах, распространяя свою мудрость на них через своих учеников, но в один момент они перестали находить его и там! Он просто пропал неизвестно куда, изредка являясь к ним лишь в их видениях и только после определенного ритуала призыва.

Так продолжалось тысячелетиями, постепенно Иги стал появляться на призыв всё реже и реже и, в конце концов, дошло до того, что те, к кому он приходил, сами стали считаться