Отец взял меня за руку:

– Идем-ка обратно.

– Ты нужен там! – сказала я. – Ты должен сражаться!

– Я должен отвести тебя…

– Я сама доберусь. Подумаешь – самые обычные туннели.

Отец снова посмотрел на обломки.

– Ловец! – послышался из рации новый голос. – Ловец, ты тут?

– Барбос? – отозвался отец, щелкнув кнопкой и поднимая рацию к губам. – Я на поверхности.

– Прочисти мозги Виражу и Свингу! Они заявляют, что нам надо бежать.

Отец беззвучно выругался и снова нажал на кнопку.

– …еще не готовы к открытому столкновению, – донеслось из рации. – Нас уничтожат.

– Нет! – возразила другая женщина. – Мы должны остаться и принять бой.

Дюжина голосов заговорила одновременно.

– Броня права, – сказал отец, и все в канале, что примечательно, сразу притихли. – Если они начнут бомбить Огненную, мы потеряем завод. Мы потеряем все. Если мы хотим когда-нибудь вернуть себе цивилизацию, вернуть весь мир, мы должны биться здесь!

Я молча ждала, затаив дыхание, и надеялась, что отцу сейчас не до того, чтобы отсылать меня домой. При мысли о сражении меня бросало в дрожь, но я все равно хотела это видеть.

– Принимаем бой, – сказала та женщина.

– Принимаем бой, – повторил Барбос. Я знала его по имени, но никогда не видела. Он был отцовским напарником. – Наконец-то настоящее дело! Ну что, Ловец, на этот раз я тебя точно обставлю в небе! Вот увидишь, скольких я собью!

Кажется, Барбос немного нервничал, но, судя по голосу, ему не терпелось ринуться в битву. Он сразу мне понравился.

Отец чуть помедлил, потом сдернул с руки браслет с энергошнуром и сунул его мне:

– Обещай, что пойдешь прямиком домой.

– Обещаю.

– Нигде не задерживайся.

– Не буду.

Отец поднял рацию:

– Это мы еще посмотрим, Барбос! Все, я бегу к Альте. Конец связи.

Он помчался по пыльной земле в ту сторону, куда прежде указывал. Потом остановился и повернул обратно. Сорвал с груди значок, бросил мне, словно сверкающий осколок звезды, и опять побежал к тайной базе.

Конечно же, я немедленно нарушила обещание. Я вернулась к трещине, сжимая в руке отцовский значок, спряталась там и сидела, пока не увидела, как истребители взмыли с Альты и устремились в небо. Прищурившись, я разглядела, как сверху к ним метнулся рой темных крелльских кораблей.

В конце концов, в кои-то веки проявив здравомыслие, я решила, что лучше будет послушаться отца. Я спустилась в пещеру при помощи энергошнура, подобрала свой рюкзак и направилась в туннели. Я решила, что если потороплюсь, то успею вернуться в свой клан как раз вовремя, чтобы послушать трансляцию боя по нашему единственному общественному радиоприемнику.

Но я ошиблась. Дорога оказалась длиннее, чем мне запомнилось, да я еще и умудрилась сбиться с пути. Так что я бродила по туннелям, представляя себе грандиозную битву наверху, а в это время мой отец позорно покинул строй и бежал от врагов. В наказание его сбило его же собственное звено. К тому времени, как я добралась домой, битва была выиграна, мой отец погиб.

А я получила клеймо дочери труса.

Я осторожно кралась за своим врагом через пещеру.

Я сняла ботинки, чтобы они ненароком не скрипнули. Стащила носки, чтобы не поскользнуться. Ощущая приятную прохладу камня под ногами, я сделала очередной бесшумный шаг вперед.

В этой впадине единственным источником света было слабое свечение от личинок на потолке, которые питались сочащейся через трещины жидкостью. Приходилось некоторое время посидеть в полумраке, чтобы глаза приспособились к такому освещению.

В темноте снова что-то шевельнулось. Во-он там, возле тех черных глыб – наверное, вражеских укреплений. Я пригнулась к земле и застыла, вслушиваясь, как шуршат камни под ногами моего врага. Я представила себе крелла – жуткого красноглазого инопланетянина в черных доспехах.

Твердой рукой, мучительно медленно, я поднесла ружье к плечу, затаила дыхание и выстрелила.

Пронзительный визг боли был мне наградой.

«Есть!»

Я похлопала по запястью, включая отцовский энергошнур. Он откликнулся красно-оранжевым светом, на мгновение ослепив меня.

А потом я бросилась вперед за своим призом – мертвой крысой, пронзенной насквозь.

В луче света тени, представлявшиеся мне вражескими укреплениями, снова превратились в камни. Моим врагом была пухлая крыса, а моим оружием – самодельное гарпунное ружье. Девять с половиной лет миновало с того рокового дня, когда я выбралась на поверхность вместе с отцом, но мое воображение было все таким же живым. Пережить монотонность существования было легче, если я притворялась, что занимаюсь чем-то более важным, чем охота на крыс.

Я подняла дохлого грызуна за хвост:

– Теперь ты познала силу моего гнева, адская тварь!

Оказалось, что из странных девочек вырастают странные молодые женщины. Но я считала, что следует оттачивать навыки глумления и сарказма для того времени, когда я действительно начну сражаться с креллами. Бабуля говорила, что великие воины знают, как бахвальством вселять страх и неуверенность в сердца врагов.

Я засунула трофей в рюкзак. Это была уже восьмая – неплохая добыча. Успею ли я выследить еще одну?

Крошечные часы на браслете энергошнура, рядом с индикатором зарядки, показывали: «0900». Наверное, пора было поворачивать обратно, а то я могла пропустить слишком много уроков.

Я закинула рюкзак на плечо, подобрала ружье, собранное из найденных в пещерах деталей, и зашагала в сторону дома. Ориентировалась я по картам, которые сама нарисовала в маленьком блокнотике и с тех пор постоянно дополняла.

В глубине души я жалела, что приходится возвращаться и покидать эти безмолвные пещеры. Они напоминали мне об отце. Кроме того, мне нравилось, как здесь… пусто. Некому было насмехаться надо мной, некому глазеть на меня, шептать оскорбления, пока у меня не лопнет терпение и я не решу защитить честь своей семьи, врезав обидчику кулаком прямо по его тупой морде.

Я остановилась на знакомом перекрестке, где пол и потолок сменялись странными металлическими узорами. Обе поверхности покрывали круглые рисунки с какими-то научными надписями. Я всегда думала, что это, скорее всего, старинные карты галактики. На дальней стороне огромного зала торчала древняя каменная труба, одна из тех, по которым воду перемещали между пещерами, очищали и использовали для охлаждения станков. В ведре, которое я оставляла под протекающим швом, набралась уже половина, и я жадно припала к нему. Прохладная и освежающая, вода имела металлический привкус.