Если ОН не звонил, то все мысли вертелись вокруг того, почему не позвонил и когда позвонит. Тогда ей казалось, что этот роман делает прозу ее жизни поэзией. А теперь она поняла, что это даже не белый стих. Это подделка, которую она приняла за драгоценность – по наивности. Потому что в первый раз в жизни влюбилась. Но больше она эту глупость не повторит!

Катя все туже закутывалась в свое одеяло и отступала к машине. Ее тошнило: не столько от угарного газа, сколько от угарного веселья этой троицы. Бильярд на раздевание!

Неизвестный Кате подвыпивший субъект все так же висел между Горчаковым и Островской и чем-то их смешил.

– Мне нужна «Скорая помощь»! – обратилась Катя к медсестре.

– Отвезти вас в больницу?

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Мне требуется экстренная эвакуация.

Нужно срочно отмыться от этой копоти: на лице и на душе. Задние двери бело-красного фургона закрылись, машина тронулась. Троица это даже не сразу заметила.

Катя забилась в уголок. Стала понемногу согреваться.

– Если вы отказываетесь от госпитализации, мы отвезем вас домой, – предложила медицинский работник.

– А у вас не будет неприятностей? Вы же «Скорая помощь», а не такси… – Катя честно призналась, что живет не в таком уж ближнем Подмосковье.

– Ну, вы единственная пострадавшая на этом пожаре. И вас надо вывезти с места ЧП, что мы и делаем.

Судя по всему, медсестра ей больше не завидовала. Скорее соболезновала кончине Катиных иллюзий.

– Вы нормально себя чувствуете? Может быть, все-таки в больницу на обследование?

– Нет, спасибо. Все в порядке, – соврала Катя.

Чувствовала она себя прескверно. Но в больницах не ставят капельницы от несчастной любви.

Ключи! Неожиданно она поняла, что так и не отдала Алексею ключи от его машины, самоотверженно вынесенные ею из огня. Брелок так и лежал в «Скорой» рядом с ее сумкой. Ну и ладно! Этот парень не беспокоился о ней. Она могла не беспокоиться о его ключах. Ничего страшного. Найдет запасные или потратится на услуги эвакуатора.

Катя открыла свою сумочку, чтобы положить туда брелок, и похолодела. Внутри было нечто, чего там быть вообще не должно. Чего Катя туда точно не клала. Тогда как это там оказалось?

Это были наручники. Обычные металлические наручники. Два браслета и цепочка. Катя видела такие в фильмах про убийц. В новостях из зала судебных заседаний. На поясе у сотрудников патрульно-постовой службы, не спеша обходивших их квартал. Но в руках эту штуку Катя ни разу не держала. И теперь озадаченно ее рассматривала.

Что это? Откуда? Кто положил это в ее сумочку?

Конечно, от Горчакова можно ожидать чего угодно, но садо-мазо он не практиковал. Во всяком случае, с ней. Может, он захватил это для Алисы и перепутал Катину сумочку со своим карманом? Собирался-то в потемках и наспех, чтобы дама не проснулась.

Странно все это. Или… Страшно? Неужели в коттедже был кто-то еще? Кто-то, кроме нее и Алексея?

Катя вдруг кое-что вспомнила. Перед глазами всплыли крупные буквы «Прикованная к огню». У нее хорошая зрительная память, что не раз помогало ей на экзаменах и при работе в архиве. Она запоминала целые листы из учебников и документов. Но этот заголовок – не оттуда. Он из новостей, которые она недели две тому назад прочла в Интернете. Речь там шла о пожаре в Подмосковье. Сгорел то ли дом, то ли дача. И при разборе завалов обнаружили труп женщины. Пламя так изуродовало ее, что нельзя было назвать ни возраста, ни особых примет. Единственная деталь – руки были скованы наручниками. Что наводило на мысль не только об умышленном поджоге, но и об умышленном убийстве. Наручники не оставляли жертве шансов выбраться из объятого пламенем дома. «Может быть, это проделки пиромана-убийцы?» – вопрошали тогда журналисты.

Пироман?! Тут огонь и там огонь. Тут наручники и там наручники. Вдруг сегодняшний пожар – не случайность? Вдруг ее тоже ждала та же участь? Сгореть заживо! Но что-то пошло не так, и поджигатель не сумел защелкнуть металлические браслеты на ее запястьях, поэтому оставил презент в сумочке.

Что пошло не так? Катя перевернулась на другой бок, а он испугался, что она проснется и увидит его. Или он услышал звук подъезжающей машины. Или ему позвонил мачо и пригласил сыграть в бильярд на раздевание. Может быть, Алексея Горчакова не случайно не было в коттедже в эту ночь?

Хотя это она загнула. От волнения и обиды на него. Вряд ли он так пламенно расправляется с надоевшими любовницами. У него наверняка отработан более простой способ, при котором горючими оказываются лишь слезы обманутых женщин.

В любом случае наручники в сумочке – это плохо. Кто-то посторонний имеет доступ к твоим вещам. Кто-то был в коттедже. Пока Катя спала, он ходил рядом, рылся в ее сумке. Возможно, он и совершил поджог.

Ничего не пропало. Так что это не грабитель. Но кое-что прибавилось. Неужели действительно – пироманьяк?!

– Чижова, ты что?! Ты решила бросить все и посыпать голову пеплом, потому что не имела возможности отрастить себе бороду и бродягой пойти по Руси?

Конечно, Надежда Копейкина впала в шок, увидев лучшую подругу на пороге своей квартиры в три часа ночи в одеяле, которое к тому же надо было вернуть медработникам. Надя и пошла возвращать, а по дороге постаралась вспомнить что-нибудь ободряющее, например Есенина. Потому что если бы Катерина хотела услышать причитания, а не вольное переложение стихов, она бы сейчас стояла на пороге родительской квартиры.

Но Катя предпочла не дать выспаться учительнице русского языка и литературы, хотя скоро 1 сентября и первые уроки. Ну не могла же она явиться в родительский дом в таком виде! Мама ведь схватится за сердце, а папа – за рюмку. А у Надежды нервы крепкие, раз она заставляет одиннадцатиклассников, даже имеющих приводы в милицию, Есенина наизусть читать.

К тому же пятилетнего сына Надежды, Павлика, ночью и из Царь-пушки не разбудишь, а супруга, Кирилла, и набат Царь-колокола не поднимет. Так что нежданной гостье открыла хозяйка и провела ее в кухню, где самое место делиться женскими проблемами.

– Нет в жизни счастья! – с мрачной решимостью провозгласила Катя. – Пироман хотел сжечь меня заживо, чтобы Горчаков смог станцевать на моей могиле эротический танец с Алисой Островской.

– Да, это, конечно, убедительная причина, чтобы явиться ко мне босой, как Офелия, и пахнущей дымом, как какой-нибудь геолог. Хочешь водки? – спросила Надя. – Прости, что не предлагаю «Бейлис». Муж мой, кроме водки, употребляет только пиво. И меня не балует.

– Хочу! – согласилась Катя, она до сих пор не могла согреться.

Она даже не сомневалась: принять сначала ванну или принять на грудь? Эстетика подождет, здесь нужен анестетик. Спиртное обожгло, но не помогло. Да и разве что-то поможет в такой ситуации?