– Неоднозначная тема. И чем я могу вам помочь?

– Вы многих знаете, вернее, знали лично и могли бы дать субъективную характеристику на основании ваших наблюдений… Я готов заплатить вам. Не очень много. Пятьсот долларов. Наличными.

– Что вы конкретно хотите узнать?

– Всё. Личные качества, особенности характера…

– Я так понимаю, вас интересует, кто из ближних приятелей способен столкнуть «Хозяина» с трона?

– Ну, я бы так не сказал.

– Вы, может быть, не скажете, а я – скажу. Не держите меня за идиота. Кого могут интересовать частности – фобии, состояния и отношение мамочки к сыну в детсадовском возрасте… Всех интересует только одно – кто будет, кто может быть следующим. И вас – интересует. А вовсе не личные психологические особенности… Или я ошибаюсь, или вам нужно знать про чужие хобби, сексуальные предпочтения и отношение к домашним питомцам? Так я расскажу.

– Нет, сексуальные предпочтения меня не интересуют.

– Тогда пять тысяч долларов.

– Но за что?

– За анализ ближнего окружения. Кто на что из них способен. Ведь вы это хотите услышать? А если это, то вы пришли по адресу. Я их всех по головам!.. Но за пятьсот долларов я рисковать не стану. А вот за пять тысяч…

Ну пять так пять. В таком деле деньги не в счет.

И дальше, как по портретам членов Политбюро в Красном уголке, по списку, по иерархии, сверху вниз.

– Этот на трон не полезет, потому что не захочет. Не по Сеньке шапка Мономаха, он той должности, как черт ладана боится. Типичный исполнитель, который должен ходить под кем-то, а если его оставить один на один со страной, то он с испугу штанишки испачкает. А в тени старшего брата – уютно и спокойно. Как у мамкиной титьки. Такого на место и подбирали, который на всё будет как китайский болванчик кивать, боясь шага лишнего ступить. Типичный придворный «попка», который умеет когда нужно грозно клювом щелкать, но со своей жердочки не слезет.

– А если его поддержат?

– Кто?

– Например, наши заокеанские друзья?

– Нет. Не пойдет. Для таких кандидатов нужна хоть какая-то харизма, чтобы народ к ним потянулся. А этот ни рыба ни мясо. Овощ. Для правительственного салата. На него никто ставить не будет.

– А вы не боитесь вот так…

– Как?

– Откровенно.

– А я что, имена называю?

Точно, не называет. Ни имен, ни должностей. Просто тычет пальцем в экран монитора. Тертый-перетертый чинуша. Хоть и в отставке.

– Давайте будем считать, что я провожу литературный анализ персонажей «Тысяча и одной ночи». Султанов да визирей.

– И что вы скажете про этого визиря?

– Этот – вечный. Дольше всех при власти состоит, еще от прежнего султана нынешнему достался. По наследству. Что говорит не столько о его уме и талантах, сколько о беспринципности и готовности служить кому угодно. Как организатор – сомнителен, но в придворных интригах искушен: где надо отметится, где возможно – подсуетится, охоту организует, в баньке попарит, спинку потрет. Умеет организовывать показуху, пыль в глаза пускать. Ворует…

Ну да, кто теперь не ворует. Все, кто при должностях, свои свечные заводики имеют под государевы заказы. Да сами себе платят по верхнему пределу. Ну, или просто руки в казну запускают по локоток.

– И что он?

– Темная лошадка. Страну не удержит, даже если в руки возьмет. Только она ему без надобности – ответственности много, а барыш тот же. Ему и при его должностях неплохо обламывается. Поэтому сам заговоры плести не станет, но если почует, что власть ослабла, легко переметнется к силе. И будет ходить под новым султаном, верой и правдой ему служа. Лишь бы заводики не отобрали.

– А этот?

– Себе на уме. Но в обойме очень полезен. Опасен тем, что вокруг него сбиваются люди. Но султан о том знает и держит его подальше от других. На отшибе. Думаю, что долго на своей должности он не просидит – слишком самостоятелен и амбициозен. Таких султан предпочитает от рычагов подальше убирать. Куда-нибудь в почетную ссылку отправит – в ООН или в Африку послом.

– Этот?

– Хитер и изворотлив. Должность обязывает. Но его султан на коротком поводке держит – водятся за ним грешки. Серьезные. И если что – всплывут. Там, – ткнул пальцем вверх, – на каждого свой компромат имеется, всех их, прежде чем к трону приблизить, рыльцем в пушок ткнули, а кого и в дерьмецо. Чистеньких там не держат. Не нужны там чистенькие.

– Эти?

– Никакие. Как говорится – ни кожи ни рожи. Недоумки, ни одного путного решения принять не могут, только щеки надувать. Но щеки надувают хорошо, убедительно. Что народу нравится.

– Этот?

– Этот мог бы, но он под следствием, и теперь ему не до того. Лет восемь. Слишком рьяно за дело взялся, за что и поплатился. Года через два объявят ему амнистию и, если попритихнет и правила игры поймет, обласкают и должностью ссудят.

– Другие?..

– А что вы вопросы задаете, вы по поручениям пройдитесь, которые им давали. И сами все увидите – найдется ли хоть кто-нибудь, кто дело не завалил и при этом в смету уложился? Не знаю…Если и сделал, так раз в пять дороже, себя, любимого, не обидев.

– Там что, все такие?

– Все не все, но большинство. Султан наш мудр и хитер как змий – сильные фигуры к себе не приближает, все больше середнячков, а то и полных бездарей. Хочет спать спокойно и проснуться живым. Что ни министр, губернатор или мэр крупного города, то тюфяк или вор отъявленный, который на крючке. Зачем ему конкуренция? Он сегодня визиря умного возвысит, а тот, во вкус войдя, его завтра с царства сковырнет. А эти… Эти безопасны, потому что беззубы. Как кобры с вырванными ядовитыми железами. Такая политика.

– Но как же государство?

– А что государство – стоит и стоять будет. Как будто раньше слуги государевы семи пядей во лбу были и не воровали и не распутничали. Вы почитайте, как при последнем нашем императоре чиновники резвились, включая особ царской фамилии. Что вы – у нас всегда при дворе дураков и казнокрадов хватало. А как умный, за страну болеющий министр появится, его враз в кутузку или на Сахалин губернатором – с глаз долой, из сердца – вон. Или террориста с бомбой подошлют. А держава, несмотря ни на что – стоит. Потому что – народ терпелив и смирен и всякое лихолетье переживет и всякого ворога оборет. Если что – пояски подтянет, ремешки на одну дырку перестегнет, соломку с крыши для скотинки надергает и так лихие годы переживет.

– Вы прямо философ.

– А вы послужите с мое, еще не таким станете… Страна наша вопреки живет – уж все у народа заберут, и недра, и накопления, и пенсии, и налогами обложат сверх всякой меры, а он терпит да везет. И теперь – вывезет. А султан наш нынешний не так уж плох, бывали и хуже. На кол людишек не сажает – и ладно! Других всё равно нет. Других он на корню изводит. Вот и теперь ближнее окружение прорядит, помяните мое слово. Потому что время пришло – засиделись друзья-приятели его на должностях, мхом взялись, нюх потеряли.