Поэтому я вся такая: «Ой-ёй».

А Графиня типа: «Ага».

И тут мы опомниться не успели, как стоим в Марине возле «Безопасного способа», и Графиня — а на ней черные джинсы и красная кожаная куртка, а помады нету никакой, — как подаст снизу урной из армированной стали, здоровой, прям как кобла-училка физры у нас в школе, да прямо в витрину, а потом заходит такая прямо в ливне стекла вовнутрь и давай торчкам этим жопы драть. Было достославно. Но никого не убила, что было ошибкой, как оказалось, равно как и, по моему скромному мнению, неношение никакой помады. Птушто хотя драние жоп происходило так же героически, как оно и бывает в реале, гораздо круче было б, намажь она черную помаду, ну, или темно-свекольную хотя бы. Но ей сказали, что ее Томми привязан у Хлёста — это черный парень у них — в квартире.

В общем, срань из них осталась повышиблена, и я им такая: «Вас всех, сцуко, отымли!»

А Графиня мне: «Прелесть какая. Пошли теперь за Томми».

Иногда она бывает такая курва. Кароч, мы присвистываем в ту квартиру, где Томми держат, но когда туда доперли, он по-прежнему к кровати привязан, но та стоит у стены, а он весь голый и в крови, даже прибор его. А синяя блядища дохлая на полу валяется.

Тут я вся такая: «Ой-ёй».

А Графиня типа: «Ага».

И говорит что-то типа насчет того, как синяя шлюха, должно быть, себе шею свернула или как-то, птушто если б Томми ее до дна высосал, она б обратилась в прах и никакого тела б не осталось. Ну, в общем, когда на тачке обратно в логово ехали, было très неудобняк, понимаете: Хлад весь голый, в крови, и они оба такие: «О, я тебя люблю», — и: «О, и я тебя тоже люблю». А я между ними такая сижу, скуксившись, как королевишна эмо, птушто обоих ревную, раз у них такая темная и вечная любовь друг к другу, а у меня только лаймовые «чаки» и Джеред — крысоеб и наживка для педиков.

В общем, там хорошо получилось. Спасение и что не. Птушто мы нашли шедевральные деньги старого вурдалака, которые Животные заплатили синей блядине, а это типа полляма долларов. Но потом обнаружили, что синяя блядина вовсе не померла, а как-то по ошибке отпила у Томми крови, когда поцеловала его при пытках, и теперь она тоже носферату. И всех Животных обратила. Что, как вы понимаете, пиздец. И вовсе не в хорошем смысле.

А старый вампирюга как-то сбежал из своей бронзовой оболочки и теперь шел по следам Томми и Джоди — и даже меня. Он же вышиб все дерьмо на свете из Уильяма, Мужика с Огромным Котом, пока мы с Джередом в переулке через дорогу ныкались.

Верняк аще! Мы там такие: «Опа!»

И тут, в общем, такая ночь на Рождество, мы с Джередом сидим на полуночном сеансе «Кошмара перед Рождеством» в «Метреоне». Все из себя травмированные и что не после того, как у нас на глазах вурдалак мужика с огромным котом отдубасил, а тут нам звонит Графиня. И они с моим Темным Владыкой Хладом встречаются с нами за кофе в той китайской забегаловке, которая типа одна на всем белом свете открыта, птушто китайцы на хую вертели наше Рождество, раз у нас по легенде нет ни драконов, ни фейерверков.

Себе на заметку: Сочинить эпическую поэму про то, каким будет Рождество, если три волхва подарят младенцу Иисусу шутиху, дракона и кисло-сладкую свинину, а не то, другое, барахло.

Кароч, мы всю ночь там просидели — пили кофе, сдобренное кровью Джереда, и тянули из Графини и Хлада историю про старого вампирюгу. Потом возвращаемся в логово, а там на лестнице — сам этот вампирюга, весь голый. И такой нам: «Мне постирать надо было. Этот мужик мне все треники обоссал». (А у него тотально гангстовый желтый спортивный костюм был, когда мы видели, как он мужика с огромным котом мудохал.)

Ну мы такие давай ходу оттуда, и повелителей моих прятать пришлось на каких-то стропилах под Мостом через Залив, где они на рассвете и отрубились. Ни зевка, ни потягушечки — просто брык, и дохлятина. Вернее, нежить.

Мы их, в общем, в мусорные мешки завернули и строительной лентой заклеили, и повезли к Джереду в подвальную берлогу в Долину Нои. (Его подвальная берлога — святая святых: папаша и мачеха боятся, что зайдут к нему без разрешения и застанут его за дрочкой под гейскую порнуху, поэтому нашим владыкам там было безопасно.) Я тем временем вернулась в логово покормить огромного бритого кота Чета и обезглавить старого вампирюгу кенжиком Джереда, чтоб себе лишних очков заработать у владык, но оказалось — я закат не совсем правильно рассчитала. С каких это пор солнце у нас типа в пять заходит? Это ж, блядь, детский сад чистой воды.

Кароч, стою на лестнице и слышу — надо мной старый вампирюга ходит. Я вся такая: «Неудобняк». И тут слышу — машина подъехала, выбегаю — и прямо в объятья шлюхи-блондинки, которая оказалась той синей блядью, но теперь — носферату, а с ней три ее вурдалацких приспешника, которые раньше были Животными. Верняк «ой-ёй».

Она меня такая хвать и чуть было горло не перегрызла, а тут старый вампирюга сгребает ее за шею и оставляет слепок ее рожи на капоте «мерседеса». И весь такой: «Ты правила нарушаешь, коза. Нельзя людей обращать напра-нале».

Тут я такая сплясала попой свой танец имания вокруг блядской этой блондинки — а они все повернулись и на меня вылупились. Я такая кенжик Джереда вынимаю, но все равно понятно же, что они моей бледной тушке устроят сейчас отсос на карусели — а только тут из переулка вылетает вся такая тотально уматная «хонда», навороченная и заточенная под гонки, и вокруг только белый свет стал. И моя мангавласая мартышка любви, Фу, весь такой стоит в тотально геройских очках, и мне только: «Залазь», — грит.

Он меня тащемта увлек прочь на своей волшебной ботанской колеснице, которую оборудовал ультрафиолетовыми прожекторами так, чтоб они жарили вампов до хруста своим симулированным солнечным светом. Верняк! Я б его тотально завалила прямо в машине, если б так не старалась навести безразличную ауру аристократического хладнокровия. Стало быть, я вместо этого зацеловала его там чуть не до смерти, а потом надавала по мордасам, чтоб не думал, будто я его персональная телка, коей я тотально была. Буду.

Выяснилось, что Стив — так звали моего Песика Фу в его дневном рабстве — тотально обкладывал квартиру Графини Джоди где-то с месяц, после того, как вычислил, что она вурдалачица, когда сколько-то крови из жертвы старого вампирюги попало к нему в гемо-лабу в Беркли. Фу — нечто вроде биотехового юбергения, это если не считать навыков вождения, как у безумного ниндзи.

Потом он меня высадил у «Талли» на Маркете, где я встретилась с Джередом и Джоди, которые ускользнули от предков Джереда, притворившись любовниками, что отвратительно со стольких сторон, что меня чуть не стошнило, пока я это печатаю. (Джеред — мой аварийный резервный ДДГ, хоть и извращенец-крысоеб, как его по-дружески зовет Графиня.)

В общем, Графиня вся такая: «Я возвращаюсь в студию за деньгами».

А я ей: «Нет, там старый вампирюга».

А она мне: «Он мне не начальник». (Или что-то типа. Я парафразирую.)

Тогда я ей такая: «Как скажете, только Чета не забудьте покормить».