А Бом и не думал щадить мои нервы при полном попустительстве остальных членов команды и пассажиров.

Кирея читала рыболовный справочник, поглядывая при этом на плавающую в ведре алую рыбешку и пыталась определить ее вид. Смешно. Справочник со старого материка, а рыба выловлена на новом. Впрочем никто не говорил, что флора и фауна будут различны полностью. Обычнейшие елки и сосны росли здесь повсюду. И мало чем отличались от многократно виденных на старой земле.

Ночь выдалась лунная, светлая. В другое время я бы порадовался. Но сейчас восторгом не страдал, поглядывая на огромную луну со злостью и желая ей поскорее скрыться за облаком.

«Внимание! Плавательное средство Грозный Писк опасно перегружено! Затраты маны на поддержание движения и выбранной скорости учетверены!».

Как хорошо, что объемы моей маны своей невероятной солидностью ужасают меня самого! Можно не бояться, что в самый нужный момент закончится «бензин». Плюс у меня с собой несколько особых склянок, гарантирующих восстановление энергии.

Дурное дело всегда легко начинается. Сегодня я убедился в этом еще раз, когда мы приступили к осуществлению задуманной авантюры.

«Похищение» катамарана прошло успешно, равно как и доставка его к первой точке. Там Бом и Кирея перетащили на борт немалое количество ящиков, тюков и досок. Я побоялся спросить откуда полуорк их достал. Но вряд ли он их купил… Следом прибежал Док, едва таща на себе запасы целительной алхимии. Последним явился Орбит, за которым топал тяжело пыхтящий Колыван, тащащий за собой большой бальсовый плот. На нем – на плоту – мамонта сейчас и плыл, тюкая по одному из бревен странным фруктом напоминающим кокос, но с куда более прочной оболочкой. Мерный стук кокоса успокаивал – не требовалось оборачиваться и проверять. Раз стук есть – значит, мамонт в порядке. Вот когда кокосом стучать перестанут – время нервничать.

И благодаря же Орбиту мы сейчас были невидимыми. И все из-за мелодично пиликающего сверчка сидящего в крохотной золотой клетке подвешенной к гвоздю вбитому в мачту. Я понятия не имел что это за сверчок такой! Равно как и не ощущал некоего облака невидимости, что якобы нас окутало и надежно укрыло от чужих глаз. И я не удивлюсь, если эльф потом заявит, что это лишь веселая шутка. Впрочем, Роска упомянула, что ощущает в сверчке некую божественную силу. Ее слова прорастили в моей душе ростки доверия. И поэтому я не выбросил эльфа за борт вместе со сверчком.

С трудом преодолевающий волну за волной Грозный Писк полз вдоль ночного побережья, уходя все дальше и дальше. Волны с шипящим плеском налетали на катамаран, бормоча свои невнятные угрозы и грозя нам солеными брызгами. Тускло светящие фонари покачивались над нашими головами, освещая груды грузы. Нас сопровождал нудный стук заморского кокоса и аккомпанирующее ему пиликанье божественного сверчка. Мы упорно двигались к своей пока неведомой и неизвестно где расположенной цели. Одно известно точно – остановимся мы только с рассветом и никак не раньше.

Но перед этим, когда только-только посереет горизонт, мы отправим вперед изумрудного стрижа, что стрелой полетит вперед и будет мчаться так целых двадцать две минуты и двадцать две секунды, после чего уронит из клюва крохотную жемчужину. И едва та коснется воды, как сработает мощный грузовой телепорт, что перенесет катамаран и плот к упавшей в воду жемчужине. Стрижи летают очень быстро. Двадцать две минуты – за это время будет преодолена немалая дистанция. Орбиту удалось найти лишь один такой телепорт. Но и это немало. И это же позволит нам отойти от места первой высадки чужеземцев как можно дальше.

Место первой высадки чужеземцев.

Вернее – чужеземки.

А если уж совсем точно – Черной Баронессы.

Цыганка полукровка сумела осуществить свою мечту. Она первой ступила на заповедную землю Зар’граада. И никто до сих пор не узнал, какое именно достижение она получила. Но картина уже появилась – как говорят вести долетевшие со старого континента.

– Она умеет добиваться своего – тихо покачал я головой, налегая телом на рулевое весло и заставляя катамаран отойти от торчащей из воды скалы – Умеет…

* * *

Изумрудная вспышка угасла. Грозный Писк, успешно переживший магический перелет, по инерции с плеском резал волны. Паруса обвисли – полный штиль. И мое заклинание заблаговременно остановлено – я не хотел внезапно налететь на риф сразу после телепортации.

– Папа! Смотри! – Роска указывала на близкий берег.

В этом месте побережье делало крутой изгиб, образовав не слишком большую, но глубокую бухточку. Узкая полоса песочного берега отделяла воду от многовековых суровых деревьев. Множество птичьих гнезд на ветках, небо рябит от пернатых охотников за насекомыми. В воде полно рыбы – ее видно невооруженным взглядом и у поверхности, и у дна. В четверти километра виднеется узкая река, впадающая в океан у самого края бухты.

– Судьба – удивленно произнес я, пожимая плечами.

– Возможно – согласился Бом – Возможно. То есть – здесь?

– Здесь – кивнул я – К берегу, пираты! Время разбить лагерь!

Прозвучало громко и властно. Мои слова наверняка вызвали глубокое уважение у всех, кто их услышал. Так, возможно, в свое время командовали первооткрыватели реального мира, когда корабли экспедиции наконец-то бросали якоря после изнурительного путешествия. Но в нашем случае не произошло ничего впечатляющего. Никаких многочисленных шлюпок прыгающих по волнах, я не стоял гордо на носу и не смотрел сурово вперед.

Нет. Ничего такого.

Катамаран просто прошел еще несколько метров и замер на тихой воде, совсем недалеко от песчаного берега. Не успел я продолжить отдавать команды, как вся моя команда десантировалась на бальсовый плот с мамонтом и угребла на сушу, помогая себе веслами, шестами, ладонями и хоботами. Вскоре я остался на Грозном Писке в одиночестве, тихо жалуясь себе под нос на судьбу и работая рулевым веслом, заставляя катамаран выйти на мелководье.

Мои действия вызвали любопытство у пары серошерстых белок оккупировавших нависшую над водой толстую ветку и смотрящих на нас глазами испускающими красные лазерные лучи, что по очереди упирались в каждого из членов авантюрной экспедиции. Полное впечатление что это прицел крупнокалиберной снайперской винтовки. Интересно, а если у белки вырвать глаз и примастрячить его к луку, будет ли работать прицел? Черт… неужели и у меня появилась страсть к вырванным глазным яблокам?

– Белки! Не стреляйте, белки! – с легким надрывом в голосе, на всякий случай попросил я, мило улыбаясь местным обитателям, сверлящим мою грудь биологическими лазерами.

Лазерные лучи прерывисто мигнули, посветили мне в лоб, а затем сместились в сторону и уперлись